Сантия фыркнула.
- Терпеть не могу эти твои вечные нравоучения. Гоблин был мне полезен, сам знаешь, как они чуют заряженные вещи.
В это время подошла Фа, неся поднос с двумя чарками. Одарив сидевших друг напротив друга людей своей неизменно теплой улыбкой, кукла поставила поднос на край стола, ближе к Онарфу, и, отойдя в центр комнаты, снова застыла в привычном для себя реверансе.
Сантия раскладывала на столе в ряд разные предметы, совершенно обычные на первый взгляд: стрела, маленький глиняный кувшин, ножны для кинжала и книгу в деревянном переплете. В это же время комнату наполнил резкий запах озона, будто гроза бушевала не за окном, а прямо в гостиной. Онарф, прищурившись, внимательно рассматривал каждый предмет, пока Сантия прихлебывала вино. По крыше барабанил дождь, а блеклые тени в свете тусклых лампад причудливо играли на стенах. Допив свою чарку, Сантия взяла с подноса вторую и кивнула на стрелу.
- Бьет исключительно в сердце, если стрелок хотя бы примерно целится. Стрела универсальна, подойдет для использования с боевым длинным, коротким и охотничьим луком. Прочная, сломается только если приложить немалую силу.
- Ты разве не хочешь оставить такое ценное оружие себе? – Онарф поднял глаза на женщину. Сантия глотнула вина и мотнула головой.
- Предпочитаю арбалеты. Сколько за нее дашь?
Онарф задумчиво поглаживал клочковатую седую бороду.
- Полезная вещь для любого охотника. Пять холлов.
- Пять? - глаза Сантии округлились. - Охотники за такую стрелу душу продадут и дочь впридачу. К тому же ты и представить себе не можешь, каких трудов мне стоило ее достать, чертов гоблин унюхал ее на самом верху какой-то крепостной башни. Восемь.
Травник картинно закатил глаза.
- Восемь? Сантия, я столько беру за приворотное зелье, а область его применения больше, чем у этой стрелы. Шесть холлов.
Женщина кинула на старика презрительный взгляд.
- Ты не маг, а старый мошенник, пускай шесть. Только потому, что тороплюсь.
- С тобой всегда приятно иметь дело, - улыбнулся Онарф. – Чем еще порадуешь старого мошенника?
Сантия взяла кувшин и перелила туда вино из чарки. Затем поставила на стол.
- Сейчас вина там на донышке. Через несколько минут кувшин будет полон.
Брови Онарфа от удивления поползли вверх. Вот так находка. Он уже предвкушал, как будет обладать неиссякаемым запасом приворотного зелья – самого ценного его товара. Сантия наверняка попросит немало – тридцать пять или сорок холлов он готов был отдать. Эти деньги вернутся за месяц. Кроме того, маленький кувшин будет легко спрятать от Церкви. От нетерпения и радости старика бросило в пот.
Пока Онарф размышлял над чудесным кувшином и его свойствами, Сантия налила оттуда в чарку и протянула ее Онарфу. Травник не смог сдержать вздоха, полного разочарования.
- Вода. Это же просто вода! – от досады он был готов завыть.
- А ты чего ждал, молока грифона? Как видишь, кувшин превращает любое содержимое в жидком виде в чистую воду и полностью наполняется. С твердыми веществами не работает. Прочность, предполагаю, не самая сильная сторона артефакта, даже проверять не стала, он покрыт трещинами и отметинами. Пригодится всем, а особенно морякам или путешественникам, будет незаменим в хозяйстве. Двадцать холлов.
- Вещь любопытная, но было бы куда лучше, превращай он воду в вино, а не наоборот. Моряки оценят, не спорю. Для путешественников удобнее использовать фляги. Этот кувшин, пусть и мал, но все равно не удобен. Даю пятнадцать.
- Идет.
Онарф мысленно выругался. Сантия обвела его вокруг пальца как ребенка. Конечно, она и не рассчитывала на двадцать холлов. Женщина тем временем быстро, будто опасаясь, что старик передумает, взяла в руки третий предмет.
- Ножны, затачивающие любое оружие, которое в них уберешь. У тебя есть какой-нибудь тупой нож?
- Соль на прошлой неделе пыталась поточить кухонный, но у нее не очень получилось. Фа, принеси мне тот нож, который точила Соль.
Уже привычным движением кукла закончила реверанс и пошла в сторону кухни. Сантия с отстраненным взглядом вертела в руках ножны, а Онарф рассматривал ее подогнанную под фигуру мужскую одежду и истертые морщинистые руки, которые вместе с преждевременным старением были неизменными атрибутами ее профессии. Если среди искателей и были другие женщины, то Онарф о них не знал. Искатели занимались опасным и крайне неблагодарным трудом – на руинах многочисленных замков и городов, что были покинуты людьми после катаклизма, они находили обычные на первый взгляд предметы, но необычные по характеристикам. Некоторые из них были результатами экспериментов магов до катаклизма, а другие получили свои свойства уже после него, из-за бушующих и по сей день потоков энергии. Искатели большую часть времени проводили среди этих потоков неконтролируемой теперь силы, невидимой глазу, но оставляющей свой отпечаток – все они рано старели. В простонародье искателей считали обычными мародерами, Церковь объявила их вне закона и многих уже поймала, но Онарф питал к искателям уважение – они помогали сохранить наследие магии, пусть и были все как один мелочны.