- Как там твоя дочь? Линдси, кажется. Такая смышленая девочка.
- В порядке. Характером вся в меня, - усмехнулась женщина.
- Тоже станет искателем? – не думая, спросил старик.
Ответ последовал не сразу. Онарф пожалел о своем вопросе, а Сантия продолжала изучать ножны с отстраненным спокойствием, будто ее спросили о погоде, но, несмотря на слабое зрение, Онарф заметил, как на секунду ее пальцы впились в артефакт, словно желая разорвать его на части.
- Нет, Онарф. Надеюсь, что нет.
Фа вернулась в гостиную, неся кухонный нож. Положив на стол предмет, она вернулась в свою привычную позу. Сантия взяла нож и спрятала его в ножны, а спустя несколько секунд достала и протянула Онарфу.
- Как бритва, - покивал старик. – Хорошая вещь. Пригодятся и мяснику в лавке, и разбойнику в лесу. Дам десять, на большее не рассчитывай.
- Мне бы такие ножны самой не помешали. Но за двенадцать холлов я могу передумать. Решайся, маг. Ты на них хорошо заработаешь.
Онарф покачал головой.
- Извини, Сантия, но только десять. Не блефуй, ты не оставишь их себе. Ты слишком часто пересекаешься с Церковью в руинах, чтобы греметь перед серафимами магическими безделушками.
Вместо ответа Сантия обвела взглядом комнату. Аскетичная обстановка здесь не менялась годами. Стол, несколько стульев, старый, выцветший, изъеденный молью ковер и повсюду развешанные лампады – вот и вся гостиная, а вместо декора – застывшая Фа. В подвале старик держал свою алхимическую лабораторию, чем и зарабатывал на хлеб, если не считать контрабанды магических вещей, которые ему приносили искатели. Сантия никогда не была в маленькой пристройке, где обычно спал бывший маг, но едва ли там было иначе. Все здесь муляж, пыль в глаза. Онарф рассказывал, что полвека назад был уважаемым советником при дворе графа, любил роскошь и уют. Тогда волшебники пользовались большим почетом, пока одному из их братии не взбрело в голову устроить катаклизм, погрузивший материк в вечную ночь. После катаклизма все маги были объявлены стремительно взлетевшей по популярности в народе Церковью Белого огня вне закона и преданы гонениям, а любая практика магии нещадно пресекалась. Многие из них уже мертвы: одни от старости, другие казнены Церковью и фанатичной толпой. Возможно, Онарф был последним магом на континенте – Сантия не знала наверняка. Как бы то ни было, теперь его участь – прятаться в глухом захолустье и до конца своих дней варить для местных мази от геморроя в обмен на мешок картошки.
- Пусть будет десять, Онарф, - Сантия подвинула к магу последний предмет – книгу в деревянном переплете. - Открой ее. Что там написано?
Бросив быстрый взгляд на гостью, Онарф осторожно взял книгу, отметив про себя приятный на ощупь переплет, и открыл на первой странице. Заголовок гласил «Всё о полосатых лошадях. Полная информация о флоре и фауне Заморья. Автор – Магистр Блеверт». Глаза алхимика расширились.
- Удивительно! Эта книга – чрезвычайно редкий экземпляр, написана около трех сотен лет назад магистром Блевертом, основателем Академии Искусств. Я сам видел ее лишь однажды, в столичной библиотеке, правда, в другом переплете.
- Еще не сообразил? Закрой книгу и открой ее снова.
Онарф начал догадываться. Он закрыл книгу, секунду посмотрел на откинувшуюся на спинку стула и скрестившую руки на груди Сантию и открыл. Заголовок был совсем другим: «Небесный народ Кинур – правда или вымысел. Автор – Дирик Путешественник из Брумсвилля». Маг в изумлении перевернул страницу и начал читать: «В этом опусе я постараюсь максимально подробно изложить все, что известно на сегодняшний день о таинственном народе. По слухам, они подняли в облака целый город! Однако спешу тебя огорчить, мой любезный читатель…»