Страж границы моргнул, нахмурился, но смахнул коробки с глаз долой. Отослав охранников, он бегло осмотрел багаж Кейт, одновременно задавая ей вопросы, после чего свалил вещи на видавшую виды тележку для багажа и сделал разрешающий жест. Кейт машинально шагнула вперед и вздрогнула, услышав, как захлопнулась калитка.
Она обернулась к Лучану, но вдруг поняла, что нахлынувшие чувства не дают ей сказать ни слова. Джошуа у нее на руках забеспокоился, заворочался и покраснел, что предвещало плач.
– Я… – заговорила она и замолчала, чувствуя себя последней идиоткой, но даже не пытаясь скрыть слезы. Кейт и не помнила, когда последний раз плакала на людях.
– Эй, крошка, полный порядок! – крикнул Лучан, идеально копируя акцент южнокалифорнийского серфера. – Я найду тебя и Джоша, когда приеду в Штаты на стажировку. Пока, ребята…
Он перегнулся через барьер и коснулся ее пальцев. Чиновник на паспортном контроле что-то сказал, и Лучан кивнул, не отводя взгляда от Кейт и ребенка. Потом он повернулся и пошел не оглядываясь через пустое пространство зала.
Кейт пронесла Джошуа по узкому коридору и вышла в зону вылета и прибытия. Из невидимых громкоговорителей доносились звуки народной румынской музыки в детском исполнении, но голоса были такие пронзительные, а запись сделана с такими шумами и искажениями, что радости это доставляло мало. У Кейт мелькнула шальная мысль о хоре людей, подвергшихся пыткам. Здесь было еще с дюжину пассажиров, ожидающих объявления о посадке. По их неказистой одежде Кейт определила, что это или румынские чиновники, направляющиеся в Варшаву, или поляки, возвращающиеся домой. Она не увидела ни американцев, ни немцев, ни англичан – ни одного туриста.
Беспокойно озираясь, Кейт остановилась немного в стороне от всей группы. Огромное пространство зала предназначалось для сотен людей, и сводчатый потолок уходил вверх футов на шестьдесят, если не больше. Любой скрип обуви или кашель отдавались беспощадным эхом. У северной стены виднелись несколько киосков – пункт обмена валюты по официальному курсу, Национальное бюро по туризму с запыленной эмблемой, – но возле них никого не было. Большинство в ожидании посадки курили и поглядывали украдкой на вооруженных охранников, стоявших возле лестницы на нижний этаж, у калиток и таможенных стоек. Кроме того, охранники расхаживали по двое с автоматами на изготовку по пустынному залу.
Джошуа снова заворочался, но Кейт быстренько его покачала, поворковала и дала пустышку. Она пожалела о том, что у нее самой нет пустышки для успокоения, и это дурацкое желание вдруг помогло ей понять, почему в полицейских государствах Восточной Европы так много заядлых курильщиков.
Она подошла к высокому узкому окну. На площадке перед зданием аэропорта стояли два самолета: тот, что поменьше, – явно какой-то правительственный; другой лайнер, похожий на «ДС-9», ожидает их с Джошуа, чтобы доставить в Варшаву, откуда они продолжат свой путь до Франкфурта. Между самолетами проехали несколько тяжелых бронетранспортеров, выпустив в насыщенный туманом воздух густые клубы дыма. Кейт увидела и танки, расставленные вдоль взлетной полосы, разглядела пушки под маскировочной сетью. Солдаты в серой униформе толпились возле грузовиков и вокруг костров, разведенных в каких-то бочках.
Поодаль вдоль заросшей сорняками взлетной полосы выстроились в линию реактивные самолеты авиакомпании «Таром». Эти лайнеры, отдаленно напоминавшие «Боинги-727», явно знавали лучшие времена до того, как были здесь брошены: ржавые, с латками на крыльях и фюзеляжах; у одного были спущены два колеса. Кейт вдруг разглядела расхаживающих под самолетами вооруженных охранников, пытающихся укрыться от проливного дождя, и невольно вздрогнула, сообразив, что эти самолеты почти наверняка все еще летают.
Она очень порадовалась тому, что заплатила почти вдвое больше, чтобы лететь до Варшавы и Франкфурта самолетом не румынской авиакомпании, а «Пан-Америкэн».
– Миссис Нойман?
Она резко обернулась и увидела перед собой двух агентов службы безопасности в черных кожаных пальто. Неподалеку стояли три солдата с автоматами.
– Миссис Нойман? – повторил агент, который был повыше ростом.
Кейт кивнула. Помимо ее воли на ум пришли сцены из старых фильмов про войну, где гестаповцы задерживали отъезжающих. Она внутренне содрогнулась, живо представив себе, каково это – находиться в таком обществе, когда у тебя на пальто нашита желтая звезда Давида, а в паспорте стоит штамп «Jude». Кейт ожидала, что эти типы – самые настоящие современные гестаповцы – потребуют предъявить документы.