По телу пробежал ток. Приятные покалывания достигли каждой клеточки, и я готова была воскликнуть от удовольствия. Смерть была близко, совсем рядом, но в таком случае, где лежу я?
От этой неприятной мысли веки дернулись, и я резко открыла глаза. В зрачки резко ударил свет лампы. Значит, я пока еще не зарыта в землю. Скрипнула дверь, и из комнаты кто-то вышел. Я попыталась напрячь все свои чувства, чтобы определить кто этот человек. Кажется он мне знаком.
Я не успела продолжить свою мысль, так как дверь снова скрипнула и в помещении уже оказались два человека.
— Доктор, она очнулась, — первый голос принадлежал Владу.
— Это еще ничего не значит, молодой человек. В моей практике такой случай первый. Не бывает так, чтобы пациент умер и через полчаса снова ожил.
Врач подошел ко мне и достал из халата маленький фонарик. Луч света проник в мои глаза, но почему-то мои веки даже не дрогнули. Доктор пробурчал что-то нечленораздельное.
— Как она?
— Никакой реакции на свет, да и выглядит Ваша девушка не очень живой. Я бы хотел показать ее своим коллегам из Гренделя.
— Я был бы Вам очень признателен, — с благодарностью произнес Метьюс.
Какой Влад заботливый! И что же он делает у моей койки? То, что я нахожусь в больнице, а не в морге было уже понятно. Но почему именно Метьюс рядом со мной? Что же было последним воспоминанием из моей жизни? Мозг тут же услужливо явил картину, как Катарина метает в меня кинжал. Все было так реалистично, как будто мне показали какой-то цветной фильм. Я вздрогнула, так как снова почувствовала боль. Сердце начало разрываться на части и с моих уст слетел болезненный стон.
— Лекс, что с тобой? Как ты?
Влад сел на стоящий рядом с кроватью стул и взял меня за руку. В его зеленых глазах отразилась такая тревога, что я почувствовала легкую тошноту.
— Не бойся, все хорошо. Она умерла, покончила с собой. Прости меня, Алекс я настоящий болван. Я найму лучших адвокатов, чтобы защитить тебя.
Я застонала, в надежде, что Влад прекратит нести эту чушь. Его слова заставляли чувствовать себя настоящей дрянью. Возможно Христина все же оказался прав! Но зачем Влад это делает? Неужели ему так хочется со мной возиться? Черт, а как же я сейчас выгляжу?
— Я слишком тебя любил, а потом когда мы расстались, я начал ненавидеть. Как я мог! Не знаю, простишь ли ты меня, но я бы хотел заботиться о тебе. Доктор покажет тебя своим друзьям. Они помогут тебе поправиться.
Я попыталась улыбнуться Владу. Меня тронула такая забота, хоть он чуть не стал моим убийцей. Парень заметил мою слабую попытку движения губ и улыбнулся сам.
— Ах, да. В доме Катарины был произведен обыск, и я кое-что нашел там. Кажется, эта вещь когда-то принадлежала тебе! Я видел ее на твоей шее.
Влад запустил руку в карман больничного халата и достал оттуда мой кулон. Сердце билось в бешеном ритме, когда Метьюс застегивал мое украшение на шее. Подарок Энжела снова вернулся ко мне. Все внутри ликовало. Как только кулон оказался на моей шее, стало легче дышать. Топаз, будто волшебный сосуд, наполнил мое тело любовью. Каждая клеточка организма вопила и радовалась возвращению украшения на свое законное место. Этот подарок Энжела значил для меня очень много. Он был своеобразной нитью соединяющей меня с возлюбленным. И теперь этот мостик вновь связал два берега. Все-таки хоть что-то объединило мои жизни.
Между тем Метьюс развернулся и, попрощавшись, ушел. Видимо считал, что я слишком слаба. Действительно, во мне накопилась какая-то непонятная усталость. Веки стали тяжелыми, но заснуть я так и не смогла. Тысячи мыслей бродили, словно вино в моей голове. Какого это умереть и снова начать жить? Значительных изменения я пока не ощущала. Хотя энергия, витавшая рядом, стала четче. Я уже могла определить, что лежавший в соседней палате мужчина умрет завтра ночью. В моих ушах четко звучал ритм его тяжело бьющегося сердца. Зато в комнате напротив маленькая девочка поправлялась после того, как на нее напал оборотень. Странно, я так все явно знала, как будто читала знакомый текст. В воздухе в целом витала гармония, и мое тело жадно впитывало ее…хотя есть ли у меня теперь тело?
Я попробовала пошевелить правой рукой. Конечность не поддалась. То же самое было с правой ногой и левой рукой. Вывод был только один — я не могу двигаться, у меня паралич. Так надо бы узнать у кого-нибудь, всегда ли так бывает после перерождения? Помнится, Маиса говорила, что когда человек становится вампиром, все его тело горит три дня. Боль адская, а я наоборот не чувствую ничего. Черт! Мейс и Жаку грозит костер!
Эта мысль взорвалась в моей голове подобно бомбе. Хотелось вскочить с кровати и бежать спасать своих друзей. Может быть попросить Влада, чтобы он им помог? Да я готова его умолять, если надо…да я на все готова ради них. О Боже! Неужели я ничего не могу сделать?