После последних слов я почувствовала легкое колебание энергии. Она как будто поднималась от земли и проникала в мое сердце. Я знала, что Смерть и Ночь не оставят меня и теперь мне было не страшно будить древние силы. Нельзя убежать от того, что еще с рождения тебе предначертано!
— Смотрите! — указал пальцем в небо Крамер, вампирское зрение которого было превосходно. — К нам кто-то летит!
Я взглянула вверх и чуть позже вампиров увидела летучую мышь.
— Позволь разобраться! — умоляюще произнесла Мейс.
— Нет! — я рукой отодвинула подругу назад. — Если я все правильно помню с уроков истории, то к нам послали парламентера.
— Какой бред, — зарычал Феррас.
— Надо прикончить его, — расхохотался злорадно Вагнер.
— Только попробуйте! — обнажив клыки, ответила я.
Никто не осмелился мне возразить. Между тем летучая мышь приземлилась на середину поля и стала ждать. Я все поняла и кивнула вампиру по имени Шеган, чтобы он шел. Юноша, чья красота была практически женственна, а сердце лишено жалости, поклонился и подбежал к месту, где его ожидал противник. Я была уверена в своем посланнике. Откуда-то появилась уверенность, что нужно прислушиваться к своей интуиции.
Противник моего вампира обратился из летучей мыши и оказался просто колоссальных размеров. Он усмехнулся и, протягивая листок бумаги, со всей силы ударил врага. К нашей радости Шеган был готов к такому повороту событий. Он с невероятной скоростью выхватил из-за пояса деревянный нож и вонзил в шею неприятеля. Оторвав ему голову, красавчик с листком в руке побежал ко мне. Поклонившись, он передал его мне и отошел подальше. Я развернула записку. Она содержала всего два слова: «Сдавайся или умри!». На моих губах появилась улыбка. Что ж один раз я уже была мертвой, второго не будет.
Мой взгляд скользнул по Жаку и губы прошептали:
— Да начнется битва!
(В то время в стане противника)
Армия во главе Совета старейшин достигла своих позиций. Эммануилу Ернсту не очень нравилось их расположение. Он не привык прятаться в кустах, однако понимал, что тем самым он сможет скрыть от противника свой главный козырь — Хоупа. Верховному магу удалось заполучить в союзники это чудовище, предложив ему ежедневную плату людьми. Цена была высока, но оно того стоило.
Председатель Совета старейшин устало опустился в заранее приготовленное для него кресло. Время битвы еще не пришло, и он пытливо разглядывал свои силы. Инесса и Тит о чем-то весело шутили. Он не любил эту парочку и считал брата с сестрой слишком беспечными и непомерно жестокими. В отличие от них Норберт стоял с закрытыми глазами и его губы шевелились, произнося какую-то молитву. Эммануил Ернст знал о силе этого старейшины и уважал его, однако страх за власть заставляли верховного мага относится к нему с подозрением. Тем самым председатель совета ставил Норберта на место и по возможности опускал. Затем взор верховного мага упал на Винсента Лагранжа, который о чем-то сосредоточенно беседовал с Артуром Кристол. От них неподалеку Юрий Моссада пытался заговорить со своим племянником. Эммануил Ернст очень заинтересовался Христианом. Было в этом юноше что-то притягивающее к себе. Он мог повести за собой не одну армию. Верховный маг решил, что после битвы обязательно предложит Моссаде-младшему переехать в Грендель и заняться карьерой. Совет старейшин нуждался в верных слугах. Так же Эммануил Ернст ощутил витавший в воздухе гнев. Его глаза нашли красивого русоволосого юношу с глазами цвета изумруда. Он лениво сидело на корточках и вертел в руках серебряный кинжал. Старейшина поманил его пальцем. Юноша не спеша подошел и поклонился верховному магу.
— Назови свое имя.
— Влад Метьюс, всегда к услугам Совета.
— Ммм, знакомая фамилия, — задумчиво произнес верховный маг. — Уж не сын ли ты Зигмунда и Ирины Метьюс?
— Он самый уважаемый председатель, — опустив глаза, произнес юноша.
— Мне казалось, что у тебя есть сестра. Это так?
— Да.
— И где же она?
Юноша молчал. Потом он поднял свои зеленые глаза и, полыхая взглядом, произнес:
— Она с некроманткой.
Когда Влад произнес эту фразу, то в воздухе начла накапливаться ненависть. Ее было удушающее много, что Эммануил Ернст дал знак юноше удалиться. Вся симпатия к нему мгновенно испарилась. Возможно, председатель совета был неидеален, но такой злобы и ярости, подпитываемых ненавистью старейшина не испытывал. Да он считал некромантку порождением зла, но объяснял это лишь судьбой. Она уже родилась с этим, и с этим ей предстояло умереть.