Христиан вскочил и осторожно поднял меня. Я начала поправлять одежду, как вспомнила про корону. Мы начали искать мой атрибут власти, который оказался в самом дальнем углу камеры. Шаги приближались. Христиан бережно возложил корону на мою голову и улыбнулся:
— Мы прямо как школьники, которые бояться, что родители их застукают.
— Лично я в школе такими делами не занималась, — на моем лице застыла ехидная улыбка.
— Ну я же отъявленный негодяй, я только и делал что тащил в постель своих одноклассниц, — он рассмеялся.
Я поняла, что это шутка и улыбнулась. В этой идиллии нас и застал Борис. Благо Христиан был оборотнем и издалека узнал по запаху своего управляющего.
— Вот, я принес немного еды, Вам нужны силы, — проговорил верный слуга.
— Благодарю Борис, кто еще кроме тебя с Мартой позаботиться обо мне в мои последние часы.
Я рассмеялась, так как эти слова были сказаны в обычной саркастической манере Христиана. Улыбнулся и Борис. Было видно, что управляющего радовало поднявшееся настроение хозяина. Пока Моссада-младший перекусывал в моей голове шел непрерывный мыслительный процесс. Я ведь на самом деле шла сюда для того, чтобы посмотреть на ситуацию и сделать все возможное для спасения жизни того, кто губил мою любовь к Энжелу. Был только один шанс, чтобы оставить Христиана в живых — побег. Его слишком ненавидели в Чекстеле. Даже Жак Феррас был бы против освобождения Моссада-младшего. Христиан должен был покинуть город и жить дальше в другом месте. Он был не обычным оборотнем, а племянником Юрия Моссада. Многие богатые семьи его сородичей приняли бы его под свой кров.
Наконец пленник поел, и Борис опять оставил нас наедине. Христиан подошел ко мне и обнял, бережно вдыхая аромат моей кожи.
— Я бы смог так стоять целую вечность, — прошептал он блаженно.
— Боюсь тебя разочаровать, некроманты живут ограниченный срок, потом мое тело превратиться в прах и это в лучшем случае.
— К этому времени я покроюсь морщинами, у меня отпадет хвост и выпадут все зубы.
— Мы будем обалденно красивой парочкой, — рассмеялась я.
— Нам будут завидовать все, — вторил он.
И тут мы поняли, какой смысл случайно вложили в слова. Нам обоим стало неловко. Я с горечью поняла, что действительно изменила Энжелу. В этот момент что-то во мне сломалось. Моя вечная любовь не оказалась уж такой вечной. Я с горечью поняла, что не достойна Мракборна, который пожертвовал ради меня многим, в том числе своей смертностью. Мне с трудом удалось отогнать эти мысли, чтобы вновь заговорить.
— Ты должен бежать, сегодня, — уверенно произнесла я. — Укроешься у каких-нибудь родственников или приятелей и снова заживешь нормальной жизнью.
— А если я захочу остаться? — глаза шанхайского неба пытались смотреть уверенно, но в их глубине явно проскальзывала надежда.
— Это невозможно, ты сам должен понимать. Не волнуйся — дом и машина дело наживное.
— Думаешь, я только ради этого…? — в голосе Христиана проскользнули нотки гнева. — В каком случае Лекс ты полная идиотка!
— А ты кретин, раз хочешь остаться!
— Вот и прекрасно, я рад, что мы все выяснили, — парень повернулся ко мне спиной и замолчал.
— Разумеется. В таком случае ночью я приду за тобой. Будь готов, — я развернулась и злая как тысячи чертей пошла к выходу.
— Цепи сделай!
Я остановилась. Точно! У меня совсем вылетело из головы, что застав освобожденного Христиана охранники будут не самого лестного мнения о повелительнице ночи. Мне хватило двух взмахов руками и цепи вернулись на свои места. Я злорадно улыбнулась Христиану и, сказав, что так он выглядит лучше, спешно удалилась.
Наверху меня встретила Марта с Уильямом. Мой братишка вовсю таращил свои маленькие глазки и не понимал, что происходит. Он не хотел, чтобы добрая женщина выпускала его из своих рук, но когда брат оказался у меня, то тут же успокоился.
— Повелительница, — в умилении проговорила жена управляющего, — маленький Уильям чувствует, что Вы ему не чужая.
— Я постараюсь достойно его воспитать. Марта, скажите, Вы бы не хотели помочь спасти жизнь своему хозяину Христиану?