Голос мужчины был вкрадчивым и любезным, и окончание своей просьбы он подчеркнул улыбкой. Улыбкой множества заострённых зубов, от чего во многих из оставшихся юнцов и дев рождался страх. Страх мыши перед змеёй, которую сейчас проглотят.
Едва двигаясь, уставшие, напуганные молодые люди медленно, будто оттягивая время разбивались на пары.
– Повторюсь: мы – ваше последнее препятствие, ваша задача продержаться против одного из нас тридцать секунд. Не всей тройкой, а только одному. После вы возвыситесь. Мы начнём через пять секунд. Я считаю, так что приготовьтесь, – всё так же любезно произнёс мужчина в чёрном, по-отцовски улыбаясь торопящимся и спотыкающимся ребятам.
– Один, пять, – сказал он, и вся тройка метнулась.
Семёрка методично била первых юнцов, которые не успели даже поставить блоки. Кто-то выдержал пару ударов, а кто-то валился с первого. Секундное затишье, и вновь атака. На этот раз, вторые номера успели отбить первые удары, и нанести по разу свои атаки. Но пятеро из семи пали. Двое, сдерживая напор, одиночно отбивались слабыми ударами, за которыми шла череда атак. Шестой не выдержал, и пропустил удар в лицо, затем ещё один, который заставил лопнуть правый глаз.
– Грегор переусердствовал, добей бедолагу! – крикнула девушка из семёрки, сквозь крики бедняги. Гигант, что больше походил на быка, лишь недовольно скривился, и нанёс смертельный удар, пробив череп Шестого. Мозги и кровь окропили поле арены.
– Служба зачистки опять будет ругаться… – пробурчал «бык», отходя к остальным.
Седьмой же отбивался. Вяло, неумело, но отбивался. Хаотичные удары, мешали прицельно атаковать противника. Врагом Седьмого оказался главный, который изображал для всех любящего папашу. Он грамотно уходил от множества ударов, а в моменты, когда скорость атаки уменьшалась, делал парочку тычков по корпусу юнца. Боль пронзила уставшее тело, заставив Седьмого сделать шаг назад – было видно, как силы его покидали. Он встал в глухую оборону, терпя точные удары оппонента.
– Ещё немного, ещё пара секунд юнец, – болела за парня стоявшая шестёрка существ.
Но за секунду, до конца срока, резкий удар в голову отправил парня в нокаут, и тот, как мешок картошки, рухнул на землю.
– Чёрт! Пол секунды, пол секунды!!! – взорвалась девушка из семёрки.
– Что будем делать босс? – спросил «бык», – Вроде он должен выбыть?
– А ведь он меня достал. Конечно не сильно, но давно у меня пресс не болел… – он взглянул на упавшего и улыбнулся, – Так уж и быть. За то, что он мне понравился, подарим ему «поцелуй».
***
Седьмой очнулся в маленькой комнате. Светлая, в тёплых тонах, она была уютно обставлена, в воздухе витал лёгкий аромат цветов и свежести. Казалось, что юноша находился где-то в горах. У кровати, на которой он сидел, напротив находился маленький столик, на котором была ваза со свежими фруктами, двумя пустыми бокалами и блюдом, накрытым металлическим колпаком.
– Хорошо поспал? – приятный мелодичный голос нарушил тишину комнаты.
Повернув голову, парень встретился взглядом с девушкой. С той самой, что была в семёрке. На обряде она больше походила на Ламию из древних легенд, а сейчас перед ним находилась прекрасной внешности девица одного возраста с ним: огненные рыжие волосы, круглое лицо, на котором была дарящая тепло улыбка.
– Наверное, если учесть, что меня вырубили. Особенно это странно звучит из уст девушки, чья компания и сделала это, – немного саркастично, но с ноткой облегчения произнёс парень.
– Увы, такова работа. Не мы выбираем, как укладывать молодых людей в постель, – произнесла рыжеволосая встав и направившись к столу, – Знаешь, хочу принести извинение: знакомство оказалось слишком жёстким для тебя. Как, кстати, твоё имя?
– Рик.
– Хорошо, Рик. Меня зовут Афелия. Теперь точно познакомились, а не полюбовались и вырубились.
Усмешка скользнула по пухленьким губам девушки. Она поставила на поднос тарелку, укрытую колпаком.
– И в честь знакомства, а также награды за пройденное испытание, предлагаю сотрапезничать.
Девушка поставила поднос рядом с Риком, взгляд которого непроизвольно более пристально начал скользить по телу Афелии: стройное тело, с приятной налившейся грудью, фигурой песочных часов, которая заканчивалась на подтянутых бёдрах и длинных ногах; вместе с милым лицом создавался образ невинной девы, что любит улыбаться, и готова подарить улыбку другому. Внутри Рика с чего-то появилась неконтролируемая нежность к этому существу. Она дарила ощущение теплоты и заботы – как будто он попал домой. Но в тоже время, ему было просто приятно с ней говорить и быть понятым. От этих мыслей и он начал улыбаться.