Большой зал был убран в старинном духе — так поколения два назад было принято, и молодежь их других холмов, особенно Королевского, с усмешкой посматривала по сторонам. Но пир был великолепен и весел, а на другую ночь старый Медведь еще обещал охоту, а еще на третью — воинские забавы.
Старшему эти все развлечения были ни к чему. Он искал Нельруна и Сэйдире. Но их не было.
— Их тут и нету, — наклонился к внуку дед. Наследник сидел по левую руку хозяина. — Твой папаша велел же всех дневных выставить из Холмов.
— Они у госпожи Керинте? — быстро спросил он.
— Нет, твоя женщина к Дневным отказалась ехать.
Старший резко повернулся к деду.
— Так где она?
— А тебе ж вроде было все равно?
— Дед!
Тарья рассмеялся, опрокинул в себя еще кубок вина.
— Да ладно, ладно, я не понимаю, что ли? Поезжай к ней, разберись в себе, щенок.
— Дед!
— Не ори. Смотрят. Выедешь по проходам к границе, к озеру. Оно уже вроде как не в Холмах, — засмеялся он. — А стражу я там всегда держу. Они там вместе с Нельруном, место хорошее. Поезжай завтра.
— Нет, сегодня. Сейчас.
— Ну, как хочешь, — махнул рукой дед. — А зря, еще кабана не подавали... Сам завалил.
Он гнал коня по гулким высоким коридорам. Он редко бывал здесь, пока жил у деда, и не ходил к озеру этим путем — были места и дела куда интереснее. А теперь он словно гнался за чем-то, он не мог этого упустить, надо было догнать и поймать это, неуловимое, и посмотреть ему в лицо.
Стража остановила его неподалеку от выхода. Он отдал поводья и поднялся по каменным ступеням в жилые коридоры. Пошел по открытой галерее. С севера задувал ветер с еле уловимым привкусом моря, от которого трепетала тонкая струнка в душе. Днем галерею прикрывали отворотные заклинания, врезанные в камень. А сейчас можно было спуститься по ступеням вниз, к озеру, полному луны. Ее в небе не было столько, сколько света плескалось в черных берегах. Уже отсюда он увидел Сэйдире и Нельруна. Усмехнулся. Не спят. Пытаются жить как Ночные. Вряд ли получится, вряд ли...
Он спустился вниз по внутренней лестнице и вышел на каменную тропу, идущую вдоль берега. Огромный сонный лебедь что-то ворчливо крикнул, когда Старший прошел мимо птичьей лежки. Скоро с севера, от моря, потянутся на юг птицы, и лебеди встанут на крыло и улетят следом за ними.
Куда улетают птицы?
Старший тряхнул головой, прерывая нить цеплявшихся друг за друга мыслей. Если их отпустить на волю, то конца им не будет.
— Но почему именно сейчас? Что особенного именно в нашем времени?
— Может, просто...
— Да ничего не просто. Все случается не просто так, даже то, что случается внезапно.
Старший замер.
— Ну, так скажи, госпожа, с чего ты вдруг стала задаваться такими вопросами? Не просто так?
Сэйдире ответила не сразу.
— Я хочу, чтобы мой ребенок жил в спокойные времена. В надежном и спокойном месте, чтобы у него была хорошая жизнь без приключений, без перемен.
«Без перемен».
— И ты бы тоже пошла туда, — наверное, Нельрун показал в сторону Средоточия, — договариваться?
— Нет, — тихо вздохнула Сэйдире. — Но я понимаю теперь их, Ночных королей.
Старший немного постоял, затем двинулся дальше. Он умел ходить почти бесшумно, его учили.
— Надо идти, уже поздно и холодно.
— Никогда я не смогу жить как Ночные, — вздохнула Сэйдире. — А хотела бы. Хотя бы ради господина Тарьи.
— Да, он славный человек. И его люди Дневных не чураются.
— Я тоже не чураюсь, — Старший вышел на лунный пятачок, к каменной скамье у воды. — Привет тебе, Нельрун. Привет тебе, госпожа.
Сэйдире встала, глядя на него немного настороженно. Рука ее невольно легла на уже заметный живот. Она запахнула поплотнее теплый плащ, словно спряталась от Старшего.
— Ты так спешил сюда, господин, что на пиру не задержался? — усмехнулась она краешком рта.
— Я там ни куска не съел и ни глотка не выпил, — ответил Старший. — И, по чести говоря, умираю от голода.
Взгляд Сэйдире стал мягче.
— Тогда идем, господин, гостя надо накормить.
Они вернулись в скалу на границе Холмов и земель Дневных, на ничейной полосе.
Пока Старший ел, женщина сидела у стены и смотрела на него. Над ее головой на гобелене летели, раскинув крылья, лебеди. Стаю вела женщина в белом платье, с белыми крыльями и золотыми волосами, летящими по ветру. Нельрун незаметно вышел, оставив их вдвоем.