С этими словами она откинула назад ткань головного убора, представив на всеобщее обозрение свое лицо и светлые волосы. Дальнейших доказательств не потребовалось, так как Рамина воскликнула:
- Вы... вы женщина! Но как? Зачем все это?
- Я люблю путешествовать. Но разве женщина может делать это одна? Особенно в Османской империи. А так нет никаких лишних вопросов.
- Но разве такой Аллах велит быть женщине? - праведно возмутилась Рамина, хотя Алекса видела, каким любопытством и задором загорелись ее глаза. Поэтому она ответила:
- Это-то как раз волнует меня меньше всего.
- Но зачем вы раскрылись мне?
- Иначе это вызвало бы еще большие недоразумения.
Эта реплика заставила Рамину вспомнить все те слова, что она говорила, и ее щеки тут же заалели. Она тихо проговорила:
- Простите.
- Забудь. Все это ерунда. Теперь-то все выяснилось, - улыбнулась Алекса.
Рамина улыбнулась в ответ и уже чуть смелее сказала:
- Я бы никогда не смогла решиться на такое! Путешествовать одной! Да у меня просто сердце сжимается от ужаса при такой мысли!
- Это просто так кажется. На самом деле все так захватывающе!
- А можете рассказать, где вы побывали? - попросила молодая женщина.
- В Италии, Испании, Франции, много где, - ей Алекса с радостью рассказала бы все, что угодно.
- Правда? Моя мать рассказывала мне о Франции удивительные вещи.
- Твоя мать была француженкой? - теперь настала очередь вампирши удивляться.
- Да. Еще будучи совсем молодой она попала в плен к пиратам, а потом стала наложницей младшего брата визиря султана, моего отца. Именно от нее у меня такой цвет глаз. И она рассказывала мне о французских городах, королях и королевах, о том, что там зимой идет снег... Как бы мне хотелось увидеть все это! - мечтательно проговорила Рамина.
- Ну, все возможно, - ответила Алекса.
- Только не для меня, - печально вздохнула молодая женщина. - Моя судьба решена окончательно и бесповоротно. До конца жизни я должна буду скрывать свое лицо ото всех кроме мужа, потакать ему во всем и сидеть дома, занимаясь хозяйством. Таков мой удел.
- Сумасшедший дом! - в сердцах воскликнула Алекса, добавив также пару ругательств.
- В нашей стране это обычная жизнь. Но не будем об этом.
- Как пожелаешь, - согласилась вампирша, но эти, пропитанные горечью слова Рамины глубоко запали ей в душу.
Разговор перешел на другую тему. Рамина оказалась прекрасной собеседницей, к тому же сильно изголодавшаяся по общению. Совершенно незаметно и естественно они перешли на "ты". И часа не прошло, а они были уже словно старые подруги.
- Если честно, я сразу заподозрила, что с тобой что-то не так, призналась молодая женщина.
- Правда?
- Да. Сначала я подумала, что ты, возможно, евнух, коих здесь множество, но потом вынуждена была отказаться от этой мысли. А то, как ты смотрела на меня во время моего танца, совершенно сбило меня с толку. Никогда еще не видела подобного взгляда!
- Что же тебя так удивило? - как бы невзначай спросила Алекса, мысленно каря себя за то, что была так неосторожна тогда.
- Даже не знаю, как объяснить. В них был настоящий огонь, и он... он будто танцевал вместе со мной, завораживал меня.
- Прости, если напугала тебя.
- Вовсе нет. Тебе не за что извиняться. Теперь, когда все выяснилось, я даже рада, что встретилась с тобой. Я так давно не с кем не разговаривала вот так...
- В таком случае мы можем встречаться почаще, - мягко улыбнулась Алекса.
- Боюсь, это невозможно, - взгляд Рамины снова погрустнел. - Ведь все считают тебя мужчиной...
- Неважно, мы что-нибудь придумаем, если, конечно, ты хочешь еще раз встретиться.
- Да, очень хочу! Ведь у меня совсем нет подруг, а иногда так хочется просто поговорить с кем-нибудь.
- В таком случае вопрос будет решен, - заверила ее Алекса.
И она действительно придумала относительно безопасный и законный способ встречаться. Местом этих встреч стали турецкие бани - в те времена своеобразный женский клуб, чуть ли не единственное место, где мусульманским женщинам не требовалось сопровождение мужчины, и они могли вести себя относительно свободно.
Правда, чтобы ходить туда, Алексе пришлось придумать новую легенду. Она стала сестрой самой себя, то есть грека Атракиса. Но это лишь еще более раззадоривало вампиршу.
Во время этих встреч, которые происходили раз или два в неделю, они с Раминой разговаривали обо всем на свете. Алекса рассказывала ей о странах, в которых побывала, о разных приключениях, историях из книг, Рамина - о своей жизни, иногда даже прося у вампирши какой-либо совет. Они стали настоящими подругами, даже больше. Можно сказать, сестрами, которые могли делиться всеми мыслями и переживаниями.
Алекса, оставаясь одна в своем доме, все чаще ловила себя на мысли, что ей не хватает общества Рамины. А ведь это так не похоже на нее. Словно вернулись те времена, когда она была лишь новорожденным вампиром.
И вот настал день, когда Рамина узнала всю правду о ней до конца. Обстоятельства сложились так, что вампирша сама решила все рассказать своей подруге. Рассказать, даже не смотря на то, что в ответ та может отвернуться от нее.
Они, как обычно, расположились в одном из укромных уголков турецких бань, в стороне ото всех, и вели неспешный разговор. Было жарко, и на них не было ничего, кроме простыней, поэтому обстановка чем-то напоминала Алексе римские термы. Она недавно вышла из небольшого мозаичного бассейна, и ее кожу до сих пор покрывали водяные капли. Рамина помогла ей вытереться. Но что-то ее озадачило. Она спросила:
- Ты себя хорошо чувствуешь?
- Да, а что?
- Просто кожа у тебя какая-то необычная. Здесь очень тепло, даже жарко, а она прохладная. К тому же, мне иногда кажется, что она будто озарена каким-то внутренним светом.
Все это было вызвано лишь тем, что вампирша уже дня три как не питалась. Но Алекса поняла, что если и дальше будет так отмалчиваться, то зародит в душе Рамины еще большие подозрения, а это может разрушить их дружбу. Поэтому она решилась, хотя и понимала, что ее откровенность может привести к тому же результату.
- Ты действительно хочешь это знать? - осторожно начала Алекса.
- Конечно! Я же твоя подруга! И если с тобой что-то не в порядке, ты больна, я сделаю все, чтобы помочь тебе! - горячо ответила Рамина.
- Спасибо. Но, прежде чем давать такие обещания, советую выслушать меня до конца. Возможно, тогда ты в корне переменишь свое мнение.
- Да что с тобой такое? Ты так странно говоришь! - в голосе молодой женщины было искреннее беспокойство.
- Не волнуйся, я не больна. Вот уже сотни лет болезни и смерть не властны надо мной.
- О чем это ты? - спросила Рамина, подумав, уж не послышалось ли ей. И, словно в ответ на ее мысли, Алекса произнесла:
- Ты не ослышалась. Я бессмертна. Вот уже почти триста двадцать пять лет. Я вампир, или, как это по-арабски, гхоул.
- О, Аллах! - воскликнула женщина, и тут же сама себе зажала рот, чтобы не привлечь внимания, а потом тихо спросила, - Ты не шутишь?
- Конечно нет. Я никогда не стала бы с тобой так шутить.
- Невероятно!
- Понимаю, в это сложно поверить. Если хочешь во всем убедиться до конца, то посмотри мне в глаза. Обещаю, это не причинить тебе никакого вреда.
Рамина несмело подняла взгляд и столкнулась с глазами Алексы. Но теперь в них не было ничего общего с человеческими. Зрачки сузились, как у кошки, и в них она увидела то же пламя, что и в их первую встречу, но теперь оно было гораздо сильнее и от него веяло могуществом. И вдруг все кончилось, Рамина будто очнулась ото сна. Немного дрожащим голосом она сказала:
- Значит, все это правда! И, чтобы жить, ты пьешь человеческую кровь?
- Да, это способ нашего существования. Как ни крути, мы хищники. Хоть и не убиваем своих жертв, как гласят мифы, - с этими словами Алекса оттянула губу и показала заметно выделяющиеся клыки.
Именно это, казалось, ошеломило Рамину больше всего. В ее глазах появился страх. Почувствовав его, вампирша сказала:
- Не бойся. Если кому и надо опасаться меня, но только не тебе. Ты слишком много значишь для меня, чтобы я когда-либо смогла причинить тебе вред. Но я понимаю твое теперешнее состояние. Мой рассказ ошеломил тебя, и тебе нужно время, чтобы все обдумать. Поэтому сейчас я уйду. Я буду ждать тебя опять в эту пятницу. Приходи, если будешь готова принять то, кем я являюсь, если же нет... Что ж... я не буду больше тебя беспокоить.