— Где находится панно? — магистр вскочил со своего кресла.
— Э нет, я ответил на вопрос. Еще один вопрос — еще одна жертва.
— Навата, вспоминайте, где есть такие картины.
— Эдуард, они везде!
— А где запечатлена самая странная или большая битва?
— Везде, Эдуард! Во всех землях, на всех стенах, в каждом королевском зале! Мы не найдем ее так, это гадание.
— Не найдете, если бы ее было так просто найти, то уже давно открыли бы Эдиар, — сказал гриф, и Навата вновь была уверена, что он улыбнулся. — А мне не нужны молодые, я не люблю глупость.
Граница земель Туремо и Адарийского герцогства
Дорога была сложной. То тут, то там попадались кочки, камни и лужи. Повозку трясло, а Хелена безумно хотела есть. Уже давно настала ночь, на небе появилась полная луна, птицы перестали петь, зато начали слышаться мягкие и легкие шаги каких-то диких зверей. Холод пробирался под одежду и даже накидки и мех не спасали от него, все-таки ночи здесь были намного холоднее.
В этот момент она готова была сдаться. На милость герцога или даже Академии, лишь бы все закончилась. Она смотрела на герцога, на эльфов, на кота, но никто из них не казался уставшим. Наоборот, они были уверены в лучшем исходе, чего нельзя сказать о Хелене. Единственный, кто сейчас немного волновался это Эдгар. Он выглядел также строго, как и раньше, но едва заметно загибал свои пальцы в такт скрипу колеса, словно что-то высчитывая. Она понимала герцога как никого, но воспоминания не давали покоя. Не покидала Хелену еще одна мысль, что все собравшиеся здесь совершили убийство, возможно, не первое и точно не последнее. Только Филипп мирно сидел и смотрел перед собой — единственное существо, которому она доверяла, и которое не было способно убить так же, как и она.
— А вы, герцог, опасный человек, — сказал кот, растягивая слова и открывая один глаз.
Герцог с удивлением посмотрел на фамильяра.
— Ты решил поговорить обо мне?
— Дорога длинная, а мы с самых ваших земель только и делаем, что молчим, — кот потянулся у ног Хелены и встал, — почему бы нам не поговорить о вас?
— Не стоит себя утруждать, — ответил герцог. Хелена смотрела на этого человека с тревогой — Эдгар был недоволен. — И хочу заметить, что вы все еще на моих землях, — сказал он после короткой паузы.
В словах герцога была истина. Они еще не проехали границу земель, но именно на эту территорию и посягали эльфы. Такой ответ Эдгара казался излишней самоуверенностью, которую Хелена не одобряла, понимая, что в Сидаре помощи им ждать не от кого. Возможно, герцог надеялся на свою охрану, которая сейчас почему-то явно отставала.
— Позвольте узнать, — это уже Дарлан решил продолжить разговор, — ваши притязания на земли соседа понятны, но откуда взялась такая ненависть к нему? Насколько я знаю, Антонио относится к вам как к брату.
— Поверьте, я отношусь к нему также. Но традиции намного важнее. В нашем мире есть определенные правила, которым должны следовать все, даже короли. А совет сегодня ничего не может сделать.
— Ковен?
— Ковен тоже не всесилен, как бы вы, маги, это ни отрицали. Теперь приходится делать все самому — единственное правильное решение, чтобы сохранить свое достоинство.
— Вы собираетесь убить ради расширения земель, — встряла в разговор Хелена. — Разве это достойно?
Герцог улыбнулся. Странная у него была улыбка — словно оскал или это так казалось из-за темноты, которая разбивалась только маленьким огоньком ее самого простого и незаметного заклинания.
— Вы очень милая девушка, — сказал герцог, смотря прямо на нее, — и очень наивная. Если вы останетесь такой и дальше, то это будет просто глупость. Пока же, в силу возраста, вам позволено. Но поверьте, ради земель, денег и власти все убивают друг друга. Убивают сотнями, тысячами, дети убивают своих отцов, отцы — детей, братья идут друг на друга, правители земель тайно посылают своих шпионов и наемников, чтобы сохранить власть. Если в вашей Академии вам говорят, что только благодаря Ковену держится мир, то это не так. В нашем мире уже давно идет война, но пока тихая и незаметная. Посмотрите, как изменились герцогства, как изменились территории корон. Это все произошло не из-за большой любви друг к другу. И в отличие от вас я не живу в оплоте спокойствия, а нахожусь в самом центре одного из сражений.