Почему я его разглядываю? Откуда это желание?
Мокрая рубашка облепила его рельефный торс и сильные руки. Теперь было видно, как играют его мышцы, когда он двигается или ломает толстые палки. Наверно, ему сейчас холодно и неуютно…
В какой-то момент он повернулся к нам спиной, закрыл собой очаг, и через мгновение я увидела дымок и весёлые язычки оранжевого пламени. Даже сухие ветки так быстро не разгораются! Как он это сделал?
Я встала и подошла к нему, чтобы спросить, но по его взгляду поняла, что не стоит.
– Ты не ответишь? – спросила я.
– Нет, – чуть усмехнулся он.
– Ты промок. Холодно? – спросила я.
Он оторвался от огня и посмотрел на меня.
– Что? – удивилась я.
– Просто я ни разу не слышал такого вопроса в свой адрес за всю свою жизнь! Ты первая об этом спросила, – ответил Хранитель. – Мне не бывает холодно! Никогда!
– Ясно, извини, – я ушла на своё место.
Мне вот в сухой одежде было холодно, и костры меня никогда не согревали. Я не чувствовала жара от огня. Могу даже взять горячее полено, и ожога не останется на моей коже. Раньше я думала, что я ненормальная, но, когда узнала, что я феникс, успокоилась. Моё происхождение много объясняло.
Я села в угол и укрылась плащом.
– Лекси, иди сюда погрейся! – услышала я хрипловатый голос.
Лекси?! Он назвал меня «Лекси»!
Это имя звучало как-то по-особенному из его уст. Мне захотелось, чтобы он ещё раз меня так назвал.
– Меня не согреет костёр, – ответила я из своего угла.
– Иди сюда, – снова позвал он.
Я отметила, что со мной Хранитель говорил иначе, нежели с Энтони. Когда он обращался ко мне, его голос был более нежным и ласковым что ли, не было жёсткости и угрозы.
Я оставалась на месте. Всё ждала еще раз услышать заветное «Лекси». Однако Хранитель поступил по-другому. Он сам подошёл ко мне и протянул руку:
– Идём! Этот огонь тебя согреет, обещаю, – загадочно произнес он и улыбнулся.
Вот стоило ему только улыбнуться, и я напрочь забыла все свои обещания, данные самой себе в его отсутствие: не быть слабой, быть независимой. Сейчас мне хочется только одного – протянуть ему руку и пойти с ним куда угодно.
Почему я это чувствую? Я не должна! Мне к дракону надо!
– Лекси! – снова произнес он долгожданное слово, и я сразу протянула ему правую руку, забыв о том, что разбила ее давеча о скалу.
– Это что такое? – строго спросил он, снимая повязку, и метнул злой взгляд на Энтони.
Я почуяла угрозу для парня и поспешила ответить:
– Это я сама, Хранитель! Выплеснула эмоции о скалу.
Он посмотрел на меня, а потом на мою разбитую руку, улыбнулся и сказал:
– Лучше бы это был чей-нибудь нос, – и посмотрел в сторону Энтони.
– Я учту пожелания в следующий раз, – не отрываясь от него, добавила я.
Хранитель понял мой намёк и от души улыбнулся – наверное, представил сцену, как я пытаюсь допрыгнуть до его красивого прямого носа – и утянул меня к костру.
От костра я впервые в жизни почувствовала тепло. Огонь не обжигал меня, я даже сунула руку полностью в пламя, но ощутила лишь приятное тепло, словно одела меховую варежку на руку. Я посмотрела на Хранителя – он следил за мной с нескрываемым любопытством.
– Я же говорил, что этот согреет, – произнес он.
– Но как? Как ты…
– Тссс… – знаком показал мне он, чтобы я не говорила. – Я потом тебе всё расскажу, ладно?
Я ответила ему кивком.
– Что там у нас с кроликами? – уже совсем другим тоном спросил Хранитель.
– Я стараюсь, – послышался голос Энтони.
– Да кто так делает? – загремел Хранитель. – Ты совсем ничего не умеешь что ли, влюблённый рыцарь? Дай сюда! И не мешай!
Я улыбнулась про себя. Мне почему-то нравилось, как Хранитель задирает Энтони. Они похожи на двух мальчишек, которые стараются произвести впечатления на понравившуюся девочку, и у одного из них получается это куда лучше!
Через некоторое время кролик жарился на костре. Я сидела и задумчиво смотрела на пламя. Дождь продолжал лить. Трудно было сказать, который час.
– Когда мы вновь отправимся в путь? – спросила я.
– Сегодня нельзя. Мокро и скользко. Ты можешь простудиться, – ответил Хранитель. – Заночуем здесь. Если будет ясно утром, то за день постараемся преодолеть перевал.
Хранитель умело обжарил кроликов и поровну разделил на троих. Я посмотрела на свою порцию и поняла, что мне этого не съесть.
– Здесь много для меня одной, – заявила я.