Жгучий стыд опалил лицо, и я поспешно опустила голову, боясь встретиться с желтыми глазами, полными негодования и презрения.
Теплая ладонь легла на затылок.
- Я знаю. Ахт Арог рассказал мне, - голос Джалу был спокоен.
- Теперь все кланы ополчатся против тебя...
- Послушай, - обхватив лицо руками, Джалу заставил меня поднять голову. Шершавый палец стер с щеки слезинку, начавшую уже индеветь. - Ты все сделала правильно.
Я попыталась упрямо мотнуть подбородком, но дракон удержал меня.
- Ты поступила очень храбро, Лис. Как настоящий дракон, - зрачки глазах Джалу вытянулись, золотая радужка пылала почти нестерпимо. - Я горжусь тобой.
- Правда? - спросила я одними губами.
- Правда, - так же, одними губами, ответил Джалу.
Я часто заморгала, ощущая, как в груди разрастается огромное солнце, и каждую клеточку пронизывают ласковые лучи.
Погладив меня по макушке, Джалу отстранился. Волшебство немедленно рассеялось, я вновь стояла под пронизывающим ветром среди заснеженной пустыни, привычно вслушиваясь в стоны раненных и хриплые голоса, среди которых отчетливо звучал командный тон Ахта Арога.
Спутница Джалу приблизилась к нам, двигаясь неслышно и грациозно, как дикая кошка.
Глаза - не теплого янтарного оттенка, как у Джалу, а хищного, с жутковатой зеленцой в глубине - уставились на меня с непонятным выражением. Так смотрит на ежа голодная рысь, прикидывая, не поискать ли добычу повкуснее.
Я инстинктивно придвинулась поближе к дракону, и незаметно (хотелось верить) ухватилась одним пальцем за край его плаща.
- Познакомься, Лис, - невозмутимо сказал Джалу. - Это Тулла, дочь великого Ур-Лу Оши, правителя клана Элурте. Моя названная сестра.
Повинуясь вздернутым бровям дракона, я выдавила слабую улыбку.
В голове птичьей стаей кружили мысли. Элурте был малочисленным народом, обитающим в горах Канга, кланом изгоев, приютившим когда-то маленького Джалу. Я хорошо помнила правителя Оши - старика с молодым лицом, чья застиранная хламида так по-бунтарски контрастировала с великолепными одеяниями других правителей, явившихся на Совет. Если приглядеться, дочь - его женская копия. Интересно, сколько ей лет?
- Я много слышала о новой тха-си, - сказала девушка, сверкнув острыми жемчужно-белыми зубами. Ее взгляд просканировал меня с головы до ног, полные губы тронула усмешка. - Но не думала, что слухи настолько правдивы.
Онемев от возмущения, я почувствовала, как шею и лицо заливает мучительная краснота.
- Чистая правда! О тебе, Лис, только ленивый не говорит, - Джалу, явно не уловивший скрытой издевки в словах Туллы, казался таким довольным, что мне захотелось хорошенько стукнуть его по ребрам.
- Ты ведь спасла сыновей многих влиятельных семей, - продолжал Джалу, - половина кланов Ользара в долгу перед тобой. В кровном долгу. А это не пустой звук.
Слова дракона бальзамом пролились на мое самолюбие. Расправив плечи, я, словно бы невзначай, бросила взгляд на Туллу. Улыбка на лице девушке слегка привяла.
- Почему вы так рано вернулись? - задала я вопрос, давно жегший мне язык.
- Здесь холодно, пойдем внутрь, - Джалу враз осунулся и словно бы постарел на добрую сотню лет. - Расскажу по дороге.
***
Поговорить нам так и не удалось. Едва сделав пару шагов, я была схвачена цепкой рукой Ахт Арога - лекарю требовалась помощь. Меня вновь ждали мрачные пенаты лазарета, наполненного запахами травяных отваров, крепкого вина, которое мы использовали для дезинфекции, пота и незаживающей, страдающей плоти.
Прибытие новой партии раненных заставило нас с Ахт Арогом пересмотреть стратегию. Вскоре уже вся твердыня Ун Рам походила на гигантскую больницу. Поскольку лазарет, рассчитанный от силы на четыре дюжины пациентов, был переполнен - тех драконов, кто не нуждался в неусыпном бдении, мы разместили в жилых покоях, назначив по двое-трое дежурных на каждом этаже.
После встречи с Джалу, я ощутила прилив сил, и стала понемногу - по капле и щепотке - использовать магию. Ула и Ило составили список тех, кому полагалась моя помощь. Вначале шли дети (непременно мальчики рода Арра Ар), затем воины, и лишь после - девочки и женщины. Я понимала логику такой очередности и не пыталась спорить. Зато драконов Илуа регулярно пытались подкупить, но близнецы были непреклонны, и список ни разу не был пересмотрен.
Очень скоро крылатые перестали коситься на меня с неприязнью или опаской. Напротив, стоило пройтись между рядами кроватей, как ко мне устремлялись десятки глаз, полных отчаянной надежды, словно я была сосудом чистой воды, а они - умирающими от жажды. Впрочем, это почти не отличалось от реальности, с той лишь разницей, что драконы умирали от нестерпимой боли. Я выступала в роли живого морфия, но меня было мало. Слишком мало.