— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Дани.
— Я это чувствую,— ответил Ашер.— Знаю, и все тут.
— Пусть даже так,— перебил Гилад.— Но быстро найти нас они все равно не смогут.
Мальчишки сидели на золотистом песке. В нескольких шагах уткнулась носом в песок их шлюпка, ее корма покачивалась на волнах, лениво набегавших на берег. За песчаными дюнами плотной стеной стоял густой тропический лес. Вдали виднелся высокий, с плоской вершиной холм. Тишину нарушали лишь шум волн и щебет птиц, доносившийся из леса.
— Нам придется обходиться без взрослых,— сказал Дани,— пока нас не разыщут.
— А как они узнают, что мы здесь? — спросил Шалом.
— Мы должны подать сигнал,— ответил Гилад.
— У нас еще будет время подумать,— улыбнулся Ашер.— Сейчас мне трудно даже пальцем пошевелить.
Дети засмеялись. Все и вправду валились от усталости после долгих мучений в шлюпке. Теперь они спокойно сидели на пляже, наслаждаясь тишиной, прекрасным пейзажем и, главное,— приятным ощущением, что под ногами твердая земля. Рядом, сверкая на солнце, плескалось спокойное море, золотистые песчаные дюны с трех сторон охватывали маленькую лагуну. Мальчишки потягивались, разминая затекшие руки и ноги. В их сердцах пробуждалась надежда.
— Боюсь испортить вам настроение,— сказал Шмиль с озорной улыбкой,— но вы, кажется, забыли, что мы уже целый день не ели.
— И что ты предлагаешь? — спросил Шалом.
— Я предлагаю пойти вон в тот лес,— показал пальцем Шмиль,— и посмотреть, какие фрукты у нас сегодня подаются к завтраку.
Дети засмеялись и побежали к лесу.
— Погодите,— крикнул Дани.— Давайте договоримся не расходиться. Если не держаться всем вместе, можно заблудиться.
Они гуськом двинулись в глубь леса. Быстрый Дани шел впереди, Шалом замыкал шествие, посматривая, чтобы никто не отставал.
— Какие странные деревья,— проговорил Шалом, поправляя очки, чтобы лучше видеть.— У нас в Израиле ничего похожего нет.
— И кусты тоже другие,— добавил Рон.— Как мы узнаем, что тут съедобное?
— Ой, смотрите! — закричал Гилад, останавливаясь около большого куста с широкими зелеными листьями.— Это же бананы!
— Тьфу,— проговорил маленький Нафтали, высовывая язык от отвращения,— терпеть не могу бананы.
— Ну и не ешь,— сказал Дани.— Оставайся голодным. Дети кинулись к кусту и оборвали все бананы, до которых могли дотянуться. Затем они быстро произнесли брахот[*] и начали есть.
— Ешьте медленней,— предупредил Ашер,— нельзя набрасываться на пищу после большого перерыва.
Но не все послушались. Гилад и Шмиль ели до полного изнеможения.
— Ох, не могу, живот болит,— застонал, откинувшись Шмиль.
— Почему нас во время не остановили? — плаксиво тянул Гилад.
Ашер молча взглянул на них и улыбнулся. Он подумал, что в следующий раз они наверняка будут более внимательны к советам друзей.
— Давайте наберем бананов и для обеда? — предложил Дани. Ребята быстро набили карманы фруктами.
— А ведь здесь должна быть пресная вода,— сказал Ашер.— Все эти деревья и кусты не могут без нее расти. Значит, откуда-то они ее берут.
— Завтра мы обследуем остров,— проговорил Дани.— Ведь мы еще не знаем, куда попали. Может быть, это остров, а может, побережье материка?
— В любом случае мы должны быть благодарны Всевышнему, что достигли земли,— сказал Шмиль.— Мы бы не смогли дольше продержаться в море.
— Верно! — согласились все.
— Нам просто повезло,— сказал Шалом.— Нам очень повезло. И мы должны произнести Биркат а-Гомель[*].
— Но ведь эта браха[*] только для тех, кто уже спасся,— сказал Дани,— а нас пока не нашли.
— Мы даже не знаем, куда попали,— заметил Рон.
— Ну и что? — запротестовал Шалом,— мы ведь избежали гибели в море.
— Я думаю, Шалом прав,— сказал Шмиль.— Мы должны быть благодарны, что пережили шторм и благополучно достигли суши.
Дани пожал плечами. Как можно благодарить Бога за спасение, если их жизнь до сих пор на волоске? К тому же идея прочесть именно Биркат а-Гомель была по меньшей мере странной. Он помнил, что его отец читал эту молитву в синагоге после того, как перенес сложную хирургическую операцию. Все его друзья стояли рядом и хором заключали «амен», а затем пожимали ему руку и желали поскорее выздороветь. Это было подходящим местом для подобной молитвы. А сейчас, в гуще леса, не имея миньяна[*] (ведь их меньше десяти и. ни одному не исполнилось тринадцати лет), произносить такие важные слова...
— Послушай, Дани,— сказал Шалом серьезно.— Никто не знает, что произойдет в будущем, правильно? После счастливых моментов всегда наступают грустные. Но разве это значит, что ты не должен радоваться,, когда случилось что-нибудь хорошее? Мы спаслись от бури, достигли суши, мы даже нашли пищу. Разве не стоит поблагодарить А-Шема за все это?
— Ты прав,— сказал Дани.— Но на всякий случай произнесем браху, не называя священного имени А-Шема.
Дети согласно закивали. По очереди они вставали и произносили громким, отчетливым голосом:«Барух...а-Гомель ла-хаявим товот, ше-гмалани тов. Благословен Тот... А другие отвечали:« Амен. Ми ше-гмалха кол тов, у йигмалха кол тов села. Пусть тот, кто так добр к тебе, пребудет таким всегда».
Незнакомый, пустынный берег, озаренный светом надежды, стал как-то ближе и приветливее. Только сейчас они по-настоящему осознали, что их спасение после долгих дней скитаний в океане — чудо. Их сердца переполняла великая любовь к А-Шему и благодарность за убежище, которое Он дал им.
Наконец, Дани решил, что пора возвращаться. Все снова выстроились друг за другом и двинулись за ним по уже протоптанной тропинке. На этот раз последним шел Гилад.
Только сейчас они поняли, как далеко отошли от берега. Когда они вышли из леса, Дани буквально помертвел от ужаса:
— Нет, нет,— вскричал он, не веря своим глазам,— посмотрите, где наша лодка!
Их шлюпки на берегу не было. Со страхом смотрели мальчишки, как ее медленно уносит в открытое море.
— Мы должны ее вернуть! — решительно сказал Дани.— Там одеяла, сумки — все осталось там!
— Как же это могло случиться? — проговорил пораженный Шмиль.
— Это прилив,— пояснил Ашер.
— Что-что? — переспросил Рон.
— Неважно,— прервал их Дани.— Стойте все здесь.— И он бросился к пляжу. Добежав до воды, скинул ботинки и не теряя ни секунды, прыгнул в лагуну. Быстро работая руками, Дани плыл к шлюпке.
Мальчишки на пляже напряженно следили за ним.
— И все-таки я не понимаю, почему лодка сдвинулась с места и уплыла,— повторил Шмиль.
— Это не она двигалась, двигалось море. Уровень океана меняется несколько раз в день, вода то наступает на берег, то отступает от него,— объяснил Ашер.— Надо было помнить об этом и привязать лодку за дерево или какой-нибудь камень. В следующий раз... Но только Ашер пустился в рассуждения о морских приливах и отливах, как раздался отчаянный крик.
— Где Дани? Я не вижу Дани! — кричал Нафтали. Мальчишки бросились к лагуне и к своему ужасу увидели, что Дани действительно исчез.
4. Таршиш
Соленая вода щипала Дани глаза. Он почувствовал странную боль в груди. Дышать становилось все труднее, вода заливала рот и нос. Он оглянулся, но ни берега, ни ребят не было видно. А шлюпка продолжала маячить где-то далеко впереди.
— А ведь я тону,— с ужасом понял Дани.— Что делать?
Отчаяние помутило его разум. Он беспорядочно задергал руками и ногами, дыхание совсем сбилось, глаза расширились от ужаса.
— А ну, хватит,— приказал он себе,— прекрати немедленно! Успокойся! Дыши глубже. Вот так! Так держать! Спокойнее!
Дани перевернулся на спину, раскинул руки. Теперь его тело свободно покачивалось на волнах. Он собирался с силами.
Миньян.
Древнеевр.: «счет». Десять взрослых евреев — минимальное количество молящихся при общественном Богослужении.