– Я просто здраво оцениваю ситуацию.
– Здраво! Что здравого в гибели тысяч фейри?
– Мы слишком многого не знаем, – подала голос Сиобан. – Я не понимаю, как им это удалось. Пусть численный перевес был на их стороне, но такое небывалое побоище… И причины мы не знаем.
– Не думаю, что ответы на твои вопросы нам помогут, командир Ай-Рейд. – Отец остановился перед окном.
Из окна открывался вид на поля, начинавшиеся сразу за Уделом. Дальше поднималась Стена, а с такой высоты виден был и пышный ковер леса за ней.
Где-то там лежали руины Дома Камня. Не так уж далеко.
– Согласна, – признала Сиобан. – И все же полезнее найти эти ответы, чем действовать сгоряча. И при всем моем сочувствии к Дому Камня, следует помнить, что мы защищаем интересы сидни, а не Каменных.
У меня брови полезли на лоб. Я развернулась к ней, не находя слов от гнева.
– А в чем состоят интересы сидни? – задумчиво протянул отец. Посмотрел через плечо, и его взгляд упал на меня. – Кажется, ты хочешь что-то сказать, Эф?
Я так отвыкла говорить с отцом, что в другое время онемела бы под его взглядом, – я не могла понять, почему он вообще допустил меня сюда. Но сейчас передо мной стояло искаженное горем лицо Кадуана, и ярость туманила мне мысли, подстегивая язык. Я ответила, не успев ничего взвесить:
– Люди дрались как трусы. Взяли числом. Если люди поступили так с Домом Камня, не пощадят и других. Нам нельзя этого допустить.
– Нам все еще неизвестна причина нападения, – сказала Сиобан. – Рано делать выводы. Возможно, их враждебность относится только к Каменным.
– Думаешь, границы наших домов значат для них больше, чем для нас – их границы? В этой резне пролита кровь фейри. Все равно, какого Дома, – это заслуживает мести. – Я остановилась у стены, прижала ладонь к холодному камню. – Нас хотя бы защищает Удел. У других Домов и того нет. А если другие дома постигнет та же судьба, что Дом Камня, если фейри будут выбивать род за родом, пока мы не останемся одни… Тогда мы в своих тоннелях будем как мыши в норах.
Я не смела встретить взгляд отца. Спустя несколько долгих секунд подняла голову – он все еще смотрел в окно.
Сиобан повернулась к карте, выведенной на стене посеребренными желобками:
– Главная опасность угрожает тем домам, что дальше на юг, ближе к человеческим землям, и в них же больше всего надежды что-то узнать. – Она указывала на значки, обозначившие приморские и островные дома. Дом Тростника. Дом Бурных Волн. Дом Кораблика. Но все они в союзе Титери.
– Иеро об этом промолчал, но и Дом Камня негласно принадлежал к Титери, – добавил Клеин.
«Титери» у него прозвучало, как у другого – «жидкий навоз», и все, соответственно, наморщили нос.
Почти все Дома фейри принадлежали к одному из двух союзов. Титери возглавлял Дом Своевольных Ветров, а Дом Обсидиана держал знамя Кайдра. Отношения между ними были… не из лучших. С последней войны между двумя союзами минуло много лет, но, пока воевали, войны шли ожесточенные. Такие не скоро забываются.
– Эф права, – заговорил наконец мой отец.
При этих словах я невольно захлопала глазами.
– Возможно, это важнее розни между Домами, – продолжал он. – И если для получения ответов придется сотрудничать с Титери, будем сотрудничать.
Клеин вздернул брови:
– Со всем почтением замечу, что Своевольным Ветрам нельзя доверять. Из боязни воображаемой угрозы нельзя забыть о той, что уже держит кинжал у нашего…
– Я принял решение, – ответил отец. – Ныне же вечером напишу Своевольным Ветрам.
Через день-другой после того, как очнулись все Каменные, Кадуан короновался.
На этом настоял мой отец, что меня не удивило: отец превыше всего чтил старый обычай, хотя Кадуан от одной мысли о короне покрылся смертной бледностью.
– Перед кем короноваться? – спросил он. – Перед десятком подданных?
Отец, очевидно, не понимал, в чем вопрос.
– Да, именно, – ответил он.
Коронация состоялась в отцовском тронном зале. Каменные стояли на черном стекле перед помостом – их малая горстка выглядела затерянными в море одинокими суденышками. Произносились положенные слова, шепотом звучали молитвы, обряд Каменных смешался с обрядом сидни. Корону Кадуану вручил мой отец. Над прекрасным изделием из меди и блестящих каменьев поднимались тонкие, как оленьи рога, зубцы – Клинки принесли ее в числе немногого спасенного из руин Дома Камня.
Кадуан встал, и горстка подданных склонилась перед ним. У меня защипало глаза.
Мой отец на своей коронации выглядел властелином всего света. Я благоговела перед ним – перед его быстрой улыбкой, перед отважной решимостью, приставшей скорее стихийной силе, нежели живому, уязвимому созданию.