— У меня есть с собой видеопленка с записью английского телеканала, — сказал он в конце, — если хотите, можно где-нибудь посмотреть…
Где-нибудь… У нас в редакции даже видеомагнитофона не было, и рядом, кажется, никто не жил, у кого он был бы.
— Пойдем к представителю президента России в Пермской области! — предложил я.
Мы вышли из корпуса «б» черным ходом, пересекли улицу и проникли в апартаменты губернатора, где на третьем этаже обнаружили кабинет «представителя». Удостоверения журналиста и следователя прокуратуры были надежными ключами.
Сергей Николаевич Зайков приветствовал нас как лучших друзей и предоставил свой магнитофон. Он зашторил окно и сел в кресло рядом, чтобы тоже видеть экран.
Копия была не очень качественной, но подробности, детали просматривались довольно четко. Все трое смотрели видеозапись молча. Особенно значимым молчание стало в те секунды, в те две-три минуты, когда камера медленно пошла вдоль двух десятков детских трупов, лежавших на зеленой траве у сельского дома. Оторванные ручки, пробитые осколками головки, окровавленные штанишки… Я на мгновение представил себе, что один из этих трупиков — мой сын, у меня помутилось в голове, озноб пробежал по телу…
Пленка закончилась, Сергей Николаевич достал кассету, вернул Александру и прошел к своему месту за полированным столом. Представитель президента России откинулся на спину, развел ладони и пальцы в стороны.
— Ничего не поделаешь — война, — сказал он грустно и обреченно свел руки в замок.
Мы попрощались и вышли.
Да, это уже порода… Они внимательно следят за количеством поглощаемых калорий, скрупулезно разглядывают кусок мяса, прежде чем съесть его (белки — это очень важно), следят за состоянием своего организма — мышечной массы, зубов, кожи. Они искусно готовят коктейли и соки. Посещают спортзалы. Покупают ботинки, штаны и рубашки в Европе. Подсчитывают количество городов и стран, в которых побывали. Составляют списки серьезных дел, которые уже завершили. Посещают музеи, читают английских авторов и утверждают, что центр культуры находится в Санкт-Петербурге. И вот эти холщовые полости, набитые стереотипами, относящиеся к себе бережно, как к государственному достоянию, вот эти дерюжные мешки правят великой державой, отправляют на смерть пацанов, у которых нет авторитетных отцов и других железных крыш.
Мне страшно за будущее моей необъятной Родины.
О, эти люди, отдающие приказы и распоряжения, отпускающие ко дну подводные лодки с живыми экипажами, сбивающие гражданские самолеты, хлопающие в ладоши в темной театральной ложе, эти люди — в пиджаках, с наждачным взглядом и неторопливыми жестами, эти люди обречены на победу, достойную той наивысшей жалости, которая не достается даже убогим. Господи, пожалей этих несчастных, глухих и незрячих, стоящих на паперти твоей Вселенной в ожидании подаяния, перед почетным караулом ангелов в голубых шинелях.
После фильма мне трудно было говорить, хотелось посидеть в одиночестве и покурить. Мы договорились о следующей встрече, и я пошел в сквер Уральских добровольцев, сел на лавочку и достал пачку «примы» — самых дешевых сигарет, выпускавшихся фабрикой, красные кирпичные стены которой стояли в пятидесяти метрах от того места, где я сидел и курил.
Я курил с закрытыми глазами и видел перед собой горящие в темноте стрелы сотен ракет, со страшной скоростью летевших с черного, как чернозем, неба в спящие горные села. Я видел каменистую дорогу вдоль реки и стоявший на ней строй из двух десятков солдат, а напротив — бульдога в генеральской форме, со сжатыми кулаками оравшего на измученных, перепуганных, грязных солдатиков срочной службы: «Почему вы остались живы?!» Я видел яркий Божий день и небольшой склон, покрытый изумрудной травой, детские трупики, аккуратно лежавшие на ней в ряд, будто цветные карандаши.
Потери.
…Колонизация Кавказа требовала (после присоединения Кавказа, при Александре II) 17 процентов государственного бюджета.
А. Головнин, министр народного просвещения с 1861 года, — А. Барятинскому, наместнику Кавказа:
«Я вовсе не враг Кавказа, как края, края прекрасного, и сердечно радуюсь, что Вы пользуетесь лазурным небом, простором, чистым воздухом, что любуетесь чудными видами, чего мы, конечно, здесь лишены, но не могу не скорбеть о тех громадных средствах, которые Вы требуете от России… Скажите, какое государство в мире в состоянии держать постоянно 300 тысяч войск на военном положении и теперь в год постоянно 30 тысяч, не говоря о войсках, находящихся в империи. Какое государство может уделить шестую часть всего дохода на одну область, ибо весь Кавказ только область России. И когда же требуются эти жертвы? Когда две ревизии доказали уменьшение населения империи и когда мы не в состоянии справиться с финансами и в год мира занимаем 10 миллионов, чтоб покрыть текущие расходы, когда почти весь доход наш или главная его часть основаны на разврате народном…»