Предвидя ход событий в день похорон, я пригласил в гости свою племянницу, обязательно в служебной форме. Ну Витька Терехов, друг, служивший в газете Главного управления исполнения наказаний, мог и без формы — достаточно было роста. Моя коварная затея удалась — враги бежали.
На следующий день Сашка делал из конструктора трактор. Один металлический уголок отлетел в сторону. Сынок посмотрел на него и задумчиво произнес: «Вырвался из рук, как таракан».
Потом они ели с мамой арбуз. И Лиза, лукаво поглядывая на Сашу, загадала: «Сам алый, сахарный, кафтан зеленый бархатный, кто это?» Сашка думал-думал, потом ответил: «Ну, наверное, это трактор…»
Я сидел, смотрел на черно-белый экран телевизора и вспоминал слова Ахмеда Дадаева о том, сколько раз чеченцы отстраивали свои дома после войн и репрессий. Вероятно, оператор снимал вайнахское село с военного вертолета, если судить по скорости и высоте полета. Я видел высокие кирпичные стены особняков, большие приусадебные хозяйства. В Центральной России мало кто жил так: в метрополии нищета, а в колонии — благоденствие. При этом северяне выполняли самую черную работу, а южане жили как белые люди: хорошие дома, машины, деньги. Спекулировали, воровали, брали средства у федерального центра, как свое, занимались рэкетом и работорговлей. Ну, русские бандиты тоже этим занимались, как и армянские.
Александр Бобров был направлен в Чеченскую Республику, в состав следственной группы Кавказской межрегиональной прокуратуры. Он принимал участие в расследовании нескольких уголовных дел, связанных с действиями бандформирований, а также преступлениями, которые «совершались при восстановлении конституционного порядка» российскими правоохранительными органами. Это грабежи, разбои, убийства и ДТП.
16 апреля 1996 года тыловая колонна 245-го мотострелкового полка двигалась из Ханкалы, штаба командования объединенной группировкой федеральных войск, в Шатой, к месту своей дислокации. Нападение произошло в полусотне километров от Грозного. Из 200 военнослужащих 56 были ранены, около 80 — убиты (в том числе 13 офицеров). Все 49 единиц бронетехники и автомашины повреждены или практически уничтожены.
На следующий день в Аргунское ущелье вылетела объединенная оперативно-следственная группа из пяти человек, в которую входил и Александр Бобров.
Мне уже известно, что произошло тогда. Может быть, поэтому черно-белая дорога на фотографиях, которые показывал Бобров, излучала тихое, скорбное предчувствие. С одной стороны — высокий и крутой подъем, с другой — такой же спуск к реке Аргунь, на противоположном берегу — более пологий подъем. Нападение началось, когда центральная часть колонны находилась на железобетонном мосту.
Сначала сработали фугасы — восемь из восемнадцати заложенных — 152-миллиметровые снаряды САУ. И танк с противоминным тралом, шедший впереди других, сразу был выведен из строя.
— Чеченские боевики давно используют управляемые фугасы, а федеральные войска упорно толкают перед собой этот трал, — говорил Бобров. — Место нападения было выбрано предельно точно — нашим просто некуда было укрыться. Били из-за реки и с крутого склона, с 20–30 метров. Можно сказать, расстреливали колонну в упор из гранатометов, огнеметов и управляемыми ракетами «фагот».
Расследование показало, что боевики наверняка знали длину колонны — полтора километра. А рядом с дорогой был выложен «колодец» из камней — предупредительный знак для местных жителей: дорога заминирована.
Наша колонна шла без предварительной разведки местности, без инженерно-саперной разведки, без предварительной обработки склонов артиллерией, а также без вертолетного прикрытия. Иными словами, она была обречена.
На фотографиях — раскореженная БМП, бензовоз, ушедший носом вниз, к Аргуни, слетевшая и перевернувшаяся башня танка.
И самое черное — обуглившиеся тела российских военнослужащих. Таково действие огнеметов «Шмель», выпущенных военно-промышленным комплексом страны. Огненные шары прожигают металл, как лист газетной бумаги.
Колонна находилась в одном километре от постоянного блокпоста 324-го мотострелкового полка и в восьми — от его штаба. Понятно, грохота боя там не могли не слышать. Но бронегруппы, разведрота и вертолеты подошли только через три часа, после пяти вечера. А к шести все было кончено.
Неужели нельзя было помочь? Военные отвечали коротко: «Не было приказа». Без подробностей отвечали. А реальную поддержку оказали двое мужчин. Настоящих мужчин. На своей машине подъехал чеченец, глава администрации одного из близлежащих сел, вытащил из-под огня и увез нескольких российских солдат.