— Серьезно… — с издевкой произнесла она. — Когда я услышала шум и включила свет в коридоре, он как раз стиральную машину из твоей комнаты выносил!
— И что дальше? — испугался я за свою последнюю собственность: конечно, когда я встаю с похмелья, я не смотрю, стоит моя машина в углу комнаты или не стоит.
— Что-что… Велела ему занести машину обратно — сказала, иначе милицию вызову… Занес, куда он денется.
Я смотрел на свою соседку с растерянностью, восторгом и благодарностью. Я не ожидал от этой женщины столь благородного поступка, даже в том случае, если он ей ничего не стоил.
— Спасибо, Люда, — пробормотал я, — постараюсь, чтобы больше такого не было…
Я вернулся в комнату, сел на кровать и уставился в угол, где стояла она — стиральная машина «Малютка». Конечно, воровали и до Володи. Но самое интересное — кто и что воровал. Два раза подозрение пало на слесарей, обслуживающих дом. Один раз после них пропала мясорубка с кухни. В другой раз мы не нашли тяжелую медную ручку от душа, которая, по моим прикидкам, числилась ровесницей дома. Я вспомнил, что в шестидесятом году в России еще не было пунктов приема цветных металлов и медь, бронзу, алюминий можно было найти где угодно. Кстати, мясорубка тоже была цветной, из какого-то алюминиевого сплава. Ручку мы не смогли найти после ухода слесаря, который ремонтировал душ. Я смотрел на стиральную машину и думал о Володе, воре, которого знает всё Балатово, кроме меня. А следовало подумать о собственном образе жизни, губительном для здоровья и моих банковских счетов в швейцарских банках.
Наследственная война.
Неудача в Крымской войне склонила даже военное начальство к мысли о прекращении военных действий в Дагестане и признании над ним власти Шамиля… А Чечня, отказавшись от Шамиля, наконец-то высказалась за вхождение в Россию, причем нигде на Кавказе это не решалось так, как здесь: прямым голосованием на площадях. У народа (чеченцы так и зовут себя — нахче — народ) попросту не было своих ханов и беков.
Шамиль сдался в плен в день коронования Александра II. Император устроил в честь пленника парад и расцеловал его под солдатское «ура!»…
Вроде бы Александр II закончил войну, и вроде бы победно. Но спустя двадцать лет его сподвижник М. Т. Лорис-Меликов предупреждал, что в кавказских губерниях по-прежнему верховодят беки и агалары — покровители воров и разбойников, что русские люди и капиталы туда не проникают и не рвутся проникать. Первую попытку обособить себя от России горцы предприняли сразу после крушения царизма. Вторую, после крушения большевизма, переживаем мы.
Царское правительство выселяет вайнахов (чеченцев и ингушей) с плоскостных территорий, а на их землях размещает казаков как передовые отряды колонизации окраин.
«Литературная газета», 1995 год.
Чечревком.
«Кавказский стол» (информационный отдел при народном комиссариате по делам национальностей): «Первое место по заслугам перед советской властью следует отдать чеченцам и ингушам, они почти поголовно вооружены и наносят казацким бандам непоправимые удары».
В благодарность, согласно протоколу Административной комиссии при президиуме ВЦИК от 2 января 1922 года, к Чеченской автономной области присоединена территория станиц Сунженского округа.
«Независимая газета», август 1996 года.
Я продолжал знакомиться с историей компании «ДАНАЯ», биографиями президента Павла Алохина и генерального директора Михаила Демченко. В одном столичном издании нашел рассказ о том, как, будучи аспирантами, Паша и Миша поздним вечером возвращались в снимаемый угол и часто ложились спать голодными. В этом месте мне захотелось всплакнуть, но я пересилил себя и улыбнулся: в настоящее время основатели компании напоминали разжиревших бульдогов. Аспирантами представить их было невозможно даже в страшном сне. Сегодня, как утверждало другое издание, у президента и генерального директора нет времени на личную жизнь. Я, чтоб не зарыдать, вспомнил, что Паша любит коллекционировать девочек и иностранные машины — сам об этом заявил в другом издании. В свои 37 лет олигарх еще не женат, поскольку, как вывернулся наизнанку пиарщик, заслужить благосклонность Алохина дано не каждой (похоже, многие пытаются заслужить, но удается не каждой, а через одну-две). Не каждой ДАНо — значит, это должна быть такая ДАНАЯ, ё-мо-ё…
Поэтому, писал корреспондент, всю свою нерастраченную любовь Паша отдает машинам и с азартом вращает рулевое колесо рейнджровера. Во! А меня называют черным пиарщиком — да я, невинный, белее первого снега.
А другая газета написала, что Паша инкогнито ездит в трамвае, с сочувствием разглядывая лица своих полуголодных сограждан. И все-таки я не выдержал — заплакал: какой человек! В интервью утверждал, что цены в магазинах знает! Знает… Какой человек! Цены знает. Разглядывает голодные лица, или полуголодные… Я проплакал весь вечер, и никто меня, суку, не смог остановить.
Перед выходом первого номера газеты «Наше дело» состоялся мой второй разговор с Алохиным. Между нами опять стоял диктофон, а видеокамера находилась справа — на плече Валентины Севруг, которая снимала встречу, поднимая факт до уровня исторического события. Похоже, девушка собралась быть летописцем государственной звезды первой величины.
Правда, девушкой ее можно было назвать только из пиаровских соображений.
«Лучшее, что тебя может ожидать, — мелькнуло у меня, разозленного навязчивым контролем, — это интернат для престарелых».
Эта морковка, похоже, жестко взялась за контроль всего процесса жизнедеятельности олигарха. Всего психофизиологического процесса — интервью, мочеиспускания, семяизвержения, ну и других оправлений.
В конце беседы я спросил Алохина, есть ли у него идея — предложение для слогана, который мы поставим на первую полосу газеты. Вроде лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — и это я, недоумок, сказал живому представителю современной российской буржуазии. Еще живому.
— Есть! — уверенно ответил еще живой олигарх. — Недавно мне делали операцию — вырезали аппендицит. Случай, врачи утверждали, был тяжелый, а в бреду, дескать, я произнес: «Все равно мы всех победим!»
— Замечательно, — обрадовался я тому, что ничего не надо выдумывать.
Правда, позднее у меня появились сомнения, связанные с этой революционной фразой, вернее с одним словом, еще точнее — со значением местоимения для самого Алохина — «мы»… Может быть, все-таки «я»? По-бе-дю… Или по-бе-жу? Ну и куда он побежит, господи…
Второй век.
Летом 1922 года частями Красной Армии была проведена первая крупная операция по усмирению Чечни. В марте 1925 года в операции по разоружению участвовал 6-тысячный отряд Красной Армии с бомбардировкой и артиллерийскими обстрелами…
«Аргументы и факты», 1996 год.
…Во время коллективизации началось восстание под руководством Шиты Истамулова. Осенью 1931 года он был застрелен, и его брат организовал новый отряд, действовавший до 1935 года. Восстание в Ножай-Юртовском районе, массовые аресты. В 1933-м НКВД провоцирует восстание в Шалинском районе. В августе 1937 года — операция по изъятию «антисоветских элементов», арестовано 10 тысяч человек. Восстание 1940 года — под руководством Хасана Исраилова. После окончания Финской войны часть горной Чечни осталась за временным народно-революционным правительством. В феврале 1942 года восстание поднял бывший прокурор Чечено-Ингушетии Майрбек Шерипов, брат известного большевистского руководителя Чечни в 1917 году. Шерипов и Исраилов соединились. Их правительство выпустило воззвание к чечено-ингушскому народу, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают немцев как гостей и окажут им гостеприимство только при полном признании независимости Кавказа. Весной 1942 года советская авиация дважды бомбила Чечено-Ингушетию. В некоторых аулах живых было меньше, чем убитых авиацией. При этом во время немецкой оккупации немцы не сумели захватить Чечено-Ингушетию.