Пока я отходил от изумления, Рон не терял времени даром. Он сумел все-таки выяснить, что Драко понятия не имеет, кто открывал Тайную комнату. Чего и следовало ожидать. Я почему-то был уверен, что никто в этой комнате не связан с таинственным гонителем грязнокровок.
Пора было валить отсюда по-тихому, но мне почему-то очень не хотелось уходить. Какое-то странное чувство захватывало меня. Как будто я был дома. По-настоящему дома. Я никогда не ощущал такого ни в гостиной Гриффиндора, где было, конечно, весело и интересно, как в детском лагере. Ни, тем более, в доме у тетки, где меня просто терпели; словом, нигде. И вдруг в подземелье, в логове врага, я почувствовал тепло и уют. Хотелось присоединиться к постройке тоннеля или посмотреть на сонного кальмара, или — Мерлин, куда меня несет? — подойти к Снейпу и задать какой-то нелепый вопрос, получить ответ и легкий подзатыльник за глупость в придачу. Почему-то я был уверен, что будет именно так.
Тут я заметил, что за профессором наблюдаю не я один. Сидящий напротив нас первокурсник, кажется, Роджер Батлер, не сводил со Снейпа глаз. По-моему, он очень хотел подойти к декану, но не решался. В конце концов мальчишка обреченно откинулся на спинку дивана. И тут раздался негромкий голос Снейпа, который, казалось, не отрывался от своей книги:
— Роджер, подойди ко мне.
Батлер вздрогнул, быстро поднялся и подошел к креслу.
— Что ты хотел у меня спросить?
Снейп отложил книгу и пытливо посмотрел на ученика.
— Я не хотел вам мешать, сэр…
— Ты и не мешал. Я сам тебя позвал. Так в чем дело, ты можешь мне сказать?
— Трансфигурация, — еле слышно прошептал Батлер
— Что Трансфигурация? У тебя проблемы с этим предметом?
— Да, сэр. У меня ничего не получается. То есть вначале все было хорошо, но последний месяц никак. Я не могу исправить оценку…
Он стоял, опустив голову, и явно собирался заплакать.
— Успокойся.
Голос Снейпа звучал удивительно мягко. У меня даже родилась абсурдная мысль, что это вовсе не он, а кто-то под Оборотным зельем, так не вязалось его поведение с обычной манерой общения грозного профессора.
— Не стоит расстраиваться из-за какой-то Трансфигурации, вот если бы Зелья, тогда да.
Это заявление вызвало смешок у расстроенного первокурсника, и он заметно расслабился и поднял голову.
— Но месяц кончается, профессор…
— Да, и в следующую пятницу я лично пущу тебя на ингредиенты за плохую успеваемость! И кто тебя успел так напугать, хотел бы я знать?
Снейп обвел взглядом притихших слизеринцев.
— С тобой кто-нибудь занимался?
— Да, сэр. И Терри, и Лиза, и сам Маркус, но ничего не получается.
— Ну, если сам Маркус, тогда да. Дай сюда учебник.
Батлер метнулся к дивану, схватил оставленный учебник и протянул Снейпу.
— С какой темы у тебя начались проблемы?
— Замена первичной формы, профессор.
— Понятно.
Снейп углубился в чтение. Батлер ждал, затаив дыхание. Его однокурсники, сидящие на ковре, прервали свою игру и тоже уставились на декана, похоже, проблемы с Трансфигурацией были не только у Роджера. Минуты через три Снейп прервал свое занятие и бросил Флинту:
— Маркус, живо сюда.
Вот теперь это был настоящий Снейп, от мягкости в его голосе не осталось и следа. Флинт встал возле первокурсника, обеспокоенно всматриваясь в помрачневшее лицо профессора.
— На первом курсе пятеро из восьмерых не могут сдать эту тему, я прав?
— Да, сэр.
— Почему я об этом узнаю не от тебя, а от перепуганного первогодки, ты можешь мне объяснить?
— Но, сэр, мы думали, что сможем их подтянуть, у вас и так полно забот. А как вы узнали, что их пять?!
Растерянный староста Слизерина выглядел очень уморительно, но никто даже не улыбался, за исключением Рона-Крэбба, разумеется. Вокруг воцарилась зловещая тишина.
— Джейн, Лари, Эвард, Корбан, подойдите ко мне, — вместо ответа позвал Снейп. Испуганные первогодки сгрудились у его кресла. — У вас низкие оценки по Трансфигурации. Завтра после завтрака подойдете ко мне в кабинет. Не бойтесь, — заметив, как вздрогнули малыши, прибавил он. — Я никого не собираюсь наказывать. Я просто проверю ваши палочки, ну, и магию заодно. Все будет хорошо. Можете идти.
Подождав, когда повеселевшие ученики возобновят остановленную игру — причем теперь к ним присоединился и Роджер, — Снейп снова повернулся к старосте:
— А вот к тебе у меня будет пара вопросов. Но не сейчас. Завтра после завтрака, в моем кабинете. Я недоволен, Маркус. Ты меня понял?
— Да, сэр. Простите, сэр.
— Не сейчас. Все завтра.
Он поднялся, надел туфли и направился к выходу. Уже у самой двери обернулся и произнес:
— Первому и второму курсу пора готовиться ко сну. Всем спокойной ночи!
— Спокойной ночи, сэр, — ответил нестройный хор голосов, и первокурсники стали безропотно загонять свои поезда в коробки.
— Пора отсюда валить по-хорошему! Гарри, да что с тобой?
Сдавленный шепот Рона в самое ухо вырвал меня из задумчивости. В самом деле, скоро пройдет действие Оборотного, и мы предстанем перед слизеринцами во всей красе. Надо было уходить подобру-поздорову.
Стараясь не привлекать внимания, мы потихоньку стали перемещаться в сторону двери. Когда от нее нас отделяли какие-то два-три метра, я почувствовал, как тяжелая рука опустилась на мое плечо.
— Интересно, куда это вы собрались? Вы не слышали приказ декана? А ну, живо по спальням! Мне и так за всех завтра огребать, так еще вас прикажете отлавливать по коридорам?! Совсем страх потеряли!
Флинт, а это был именно он, ухватил меня за плечо; пребывая точно не в лучшем настроении. Спорить с ним было бесполезно, и мы направились вслед за своими однокурсниками в сторону камина.
В самом дальнем углу стены появилась небольшая арка, скрытая до этого под чарами, за ней оказалась крутая винтовая лестница, ведущая куда-то наверх. Преодолев ее, мы очутились на овальной площадке. Девчонки ушли дальше по лестнице, а мы застыли у шести совершенно одинаковых дверей.
— Винс, Грег, спокойной ночи! — бросил через плечо Малфой и скрылся за одной из них. Забини молча нырнул в соседнюю, и мы остались на площадке одни.
— Что будем делать? — Рон растерянно озирался по сторонам.
— Давай переждем в спальнях, пока все улягутся, и попробуем выбраться, — предложил я и осторожно потянул за ручку ближайшей двери, но она оказалась заперта.
— Но как мы пройдем через гостиную? Там Маркус и все старшекурсники! У них тут какая-то тюрьма, фиг выберешься, и отбой по расписанию!
Вместо ответа я показал Рону мантию-невидимку, предусмотрительно спрятанную в карман, и, не тратя времени даром, попробовал войти в крайнюю дверь. К счастью, она открылась.
— Встретимся через час, Рон. Выпей на всякий случай еще Оборотного!
Уизли кивнул и устремился в соседнюю спальню.
Я оказался в маленькой комнате, освещенной только призрачным светом, льющимся из окна, за которым колыхалась зеленоватая вода Черного озера. Впрочем, стоило мне сделать шаг, как загорелись свечи, парящие под самым потолком.
Половину пространства спальни занимала кровать. Встроенный в стену шкаф, тумбочка, небольшой стол и мягкое кресло у стены; вот, собственно, и все убранство. На тумбочке у самой кровати я заметил два колдофото. На одном высокий парень лет пятнадцати держал на плечах маленького мальчика, в котором я с облегчением узнал Грегори Гойла. Слава Мерлину, спальней я не ошибся.
На фото Гойл весело смеялся и был, похоже, безмятежно счастлив. На втором снимке крупный мужчина держал под руку хрупкую, довольно красивую девушку в белом подвенечном платье. Наверное, родители.
Странно, но я никогда не задумывался, что туповатый увалень Гойл тоже может кого-то любить. Хранить фото у кровати. Почему-то всегда казалось, что на светлые, теплые чувства были способны только мои друзья. Вот Рон любил родителей и братьев с сестрой, и для меня это было в порядке вещей. А представить, что Грегори или Малфоя целует на ночь мама или вон, как на колдографии, таскает на плечах старший брат, я мог с трудом.