- Но как мы будем поддерживать с ними связь? Ведь они, как я поняла, не умеют левитировать?
- Не умеют, - скрипнул зубами Шеллерман, досадуя на тот факт, что ничего не может разбить, дабы успокоить нервы. - А связь поддерживать предполагается при помощи голубиной почты!
- Силы небесные!
- Вот именно.
Переезд из фойе в отремонтированное помещение произошел вскоре после отъезда расписания на площадку "Дельта". Теперь в крохотной комнатушке ютились не пятнадцать, а всего тринадцать человек плюс переселенный туда же отдел кадров полным составом, на чье место Элла Эдуардовна, потребовав у папы собственный отдельный кабинет, выселила своих помощниц, Тину и Ладу. Папа не возражал, а возражения остальных игнорировались.
- И что же мы будем делать? - тяжело вздохнула Марион, присаживаясь на подоконник, где обычно решались все наиболее важные вопросы. Подоконник обломился. Марион, с трудом удержавшись на ногах, выругалась заковыристее, чем во времена своей бурной юности, когда дракон случайным взмахом хвоста испортил ей прическу.
- Не знаю, что будете делать Вы, а я наконец-то исполню свою давнюю мечту - отравлю тут всех к чертовой бабушке! - заявил профессор с диким огоньком завзятого пакостника в глазах.
- Хьюго, Вы с ума сошли! Нам только трупов не хватало в дополнение ко всем проблемам!
- А кто говорит о трупах, профессор? - на лице Шеллермана расплылась улыбка. - Старое доброе расстройство желудка еще никому не повредило!
- Покараульте, Марион! - бросил коллеге Шеллерман, дождавшись заветного момента, когда Тоня выйдет из приемной разносить утреннюю почту, и скользнул в комнату. Убедившись, что там пусто, он быстро открыл чайник и высыпал туда щепоть рыжего порошка. Порошок зашипел и бесследно растворился в мутной воде из местного водопровода. С чувством глубокого удовлетворения Хьюго закрыл крышку и быстро покинул помещение. У самого порога он увидел профессора МакДугл, о чем-то вопрошавшую секретаря. Заметив его, она быстро свернула разговор и позволила девушке пройти.
- Надеюсь, все действительно обойдется без несчастных случаев, профессор? - укоризненно спросила она.
- Обойдется, не переживайте, - хмыкнул в ответ Хьюго; сейчас он здорово напоминал подростка, провернувшего удачную шалость и при этом не пойманного. - Минут через десять директор будет пить чай, а там и остальные соберутся.
- И как Вам не стыдно? - МакДугл покачала головой, отлично понимая, что ее увещевания бессмысленны.
- Ни капельки! Они все так мне надоели, что пусть спасибо скажут, что я не использовал яд посильнее!
План Мастера-Целителя удался лишь отчасти. Никто из сотрудников не проявлял ни малейших симптомов отравления - ни через полчаса после чая, ни позже. Лишь одна из сотрудниц пожаловалась на изжогу - но такие жалобы от нее слышали каждый день, так что и внимания на нее не обратили. Зато директор уже через пять минут после чаепития спешно отбыл домой, о чем никто не пожалел.
- Не понимаю, в чем дело? - пробурчал Шеллерман, отпихнув надоевшие бумажки и бросив взгляд на профессора МакДугл. - Средство проверенное, чай пили все, а подействовало только на директора. Почему, не понимаю?
- А я, кажется, понимаю, - сообщила ему Марион. Она достала из ящика стола небольшой сверток и аккуратно развернула, стараясь не прикасаться к содержимому. В свертке обнаружился подсохший шоколадный пряник из тех, что продавались в ларьке через дорогу. - Взгляните на это при помощи магии, - посоветовала она, опуская пряник на стол.
Шеллерман достал палочку, сотворил заклинание "Сквозь стенку вижу!" и ахнул:
- Чтоб мне пропасть! Да ведь это не то, что есть, - в руки брать опасно!
- Вот-вот, - согласно кивнула профессор МакДугл, заворачивая злополучный пряник в бумагу и пряча обратно в стол. - А они это едят. Каждый день, между прочим, потому что больше здесь купить нечего. Думаю, их желудкам, закаленным подобной пищей, и более серьезные яды не страшны!
От очередного очень важного документа Шеллермана отвлек необычный шум: пронзительные детские вопли. Профессор продолжал напряженно прислушиваться, когда в коридоре на пол что-то грохнуло и раздался обиженный рев. "Опять какая-нибудь студентка приволокла с собой своих сопляков, - раздраженно подумал профессор и рывком отодвинулся от стола, - как та ненормальная, с факультета психомагии, которая таскала своего трехмесячного отпрыска даже на экзамены!"
Он поднялся и вышел в коридор, намереваясь высказать нерадивой мамаше, не следящей за своими чадами. То, что он увидел, потрясло даже его богатое воображение: семеро девчонок разного возраста, мал мала меньше, безобразничали в свое удовольствие. Двое старших - одна лет семи, вторая - на год или полтора младше - увлеченно рисовали фломастерами на расписании, споря по ходу творчества - пририсовывать коняшке зеленую гриву или оранжевую. Близняшки лет четырех с визгом гонялись друг за другом с громадными надувными молотками; яркие, в красную и синюю полоску молотки были больше, чем их счастливые обладательницы. Трехлетняя малявка сосредоточенно ковыряла совочком кучку земли, высыпавшуюся из опрокинутого цветочного горшка, и ссыпала землю в кармашки передника своей двухлетней сестренки. Самая маленькая, которой не было еще и года, сидела в коляске посередине коридора и от души верещала - просто так, для порядка. Мамаш этих шумных чад поблизости не наблюдалось. Шеллерман растерянно озирался, пытаясь сообразить, что делать и где искать родителей юных беспризорниц.
- Господи, опять детсад! - тяжело вздохнула за его спиной Саша, появившаяся на шум из кабинета. - Просто караул!
В этот момент в коридоре появилась женщина. Шеллерман ее узнал - это была Элла Эдуардовна, главный бухгалтер Академии. Женщина решительным шагом направилась к детям:
- Дети, пора ехать домой на обед! Ариадна! Доротея! А ну, марш от расписания! Жильберта! Сейчас же прекрати лупить по голове Альберту! Альберта, тебя это тоже касается! Инесса, что ты делаешь, ты вся испачкалась! И испачкала передник Лауры, гадкая девчонка! Калерия, замолчи немедленно! Прекратите орать! - Элла Эдуардовна оделила старших девочек подзатыльниками, отняла у двойняшек молотки, выпустив из них воздух, подняла на ноги девочку с совком, наградив ее шлепком, вытряхнула из кармашков передника другой дочки землю и сунула соску в рот младшей. Затем она взялась за ручку коляски и тоном полководца воззвала к дочерям. - За мной, мои крошки! - после чего направилась к выходу, катя перед собой коляску. Остальные девочки с визгом, воплями и смехом побежали следом, попутно опрокинув скамью. По коридору пронесся порыв ветра - это присутствующие облегченно вздохнули:
- Слава Создателю!
Озадаченный профессор вернулся в кабинет и поинтересовался, глядя в пространство:
- И что же это было?
- Это Эллин выводок, - сообщила ему Нина. - Иногда она их всех приводит сюда, если, например, в садике карантин или еще что-нибудь.
- А почему именно сюда? - брюзгливо спросил Шеллерман. - Не самое лучшее место для шайки малолетних разбойниц!
- Почему это? - фыркнула Нина. - Здесь же столько бесплатных нянек! И куча интересных игрушек! - она продемонстрировала профессору дырокол со снятым донышком, разрисованный белыми пятнами, с привязанной к нему бечевкой. - Вот это - собачка Тузик! Сегодня еще повезло, они всего два часа тут были. А завтра на целый день придут!
Хьюго и Марион обреченно переглянулись и, не сговариваясь, стали прятать в тумбочки ручки, карандаши и бланки документов.
- Правильно, - кивнула Майя и тоже сгребла со стола свое имущество и ссыпала в ящик стола, - а то не досчитаетесь чего-нибудь!
Глава 6 Здравствуйте, я ваша тетя!…
Как и в любом вузе, в филиале Академии в том или ином виде велась воспитательная работа. В разное время воспитанием студентов пытались заниматься самые разные люди. Поскольку очень долго такой штатной единицы, как заместитель директора по воспитательной работе, не существовало вовсе, эта деятельность осуществлялась всеми подряд, спонтанно и по желанию. Зачастую процесс ограничивался пропеллером, вставленным в известное место какому-нибудь студиозу по тому или иному поводу, не говоря уже об участии высшего начальства. Но в один прекрасный день заведующих кафедрами осенило: негоже им самим водить студентов в кино и объяснять правила поведения в общественных местах. Надавили на шефа, который, видимо, по рассеянности, поддался. Была учреждена новая должность, и все вздохнули с облегчением. Как выяснилось, преждевременно.