О чемпионате узнали в школе. На перемене ко мне подходили одноклассники, задавали вопросы. Набралась даже инициативная группа парней, которые захотели присутствовать в виде зрителей.
— Посмотрим, посмотрим, что наш КМС* покажет. Это будет даже весело. — подкалывали они.
_____________________________________
* кандидат в мастера спорта
С тех пор, как я начал заниматься боксом рейтинг мой в классе среди юношей вырос. Да и сам я начал ощущать себя совсем иначе, сильнее, что ли. В конфликтных ситуациях я не кричал, не кипятился, наоборот, разговаривал спокойно и твердо. Люди чувствовали мою уверенность, и конфликты сходили на нет.
Настал апрель, все вокруг облачились в новомодные вареные джинсы, а кто был побагаче — в куртки, сшитые из кусочков кожи, эти куртки были настоящим суперхитом уличной моды.
На предприятиях шли массовые сокращения, люди осваивала новые профессии, все больше по части "купи-продай". Из этих торговцев впоследствии вырастут настоящие предприниматели, дети которых будут учиться в пристижных ВУЗах столицы и ездить на дорогих авто, формируя пласт золотой молодежи.
— Привет! Дело есть. Встретиться нужно, поговорить. — сказал мне в трубку Саня таинственным голосом.
Через двадцать минут он уже был возле моего дома.
— Короче, у меня есть брат двоюродный, ты видел его. Он занимается продажей коньяка. Коньяк этот один мужик, технолог, у себя на ликеро-водочном тырит, оптом продает, а брат мой коньяк этот по ресторанам и барам толкает. Навар 100 %, а то и больше. Сечешь?
— Секу. А мы при чем?
— В общем, брата менты прихватили, сейчас тягают по полной. Он откупиться пробует. И тему эту упускать он тоже не хочет, деньги нужны. Мужик этот технолог не знает про это ничего. Брат ему позвонит, скажет, что уезжает куда-то, а дело это мне передаст. Тут штука в том, что мы по возрасту под статью не попадем, даже если поймают. Максимум в школу сообщат и родителям. Экономические всякие преступления 15-летним не шьют. Мне, во-первых, помощник нужен, а во вторых 800 рублей не хватает на закупку. Это как раз твоя пайка будет. Ну, как?
— Э-э, 800 из материного "чулка на черный день" я на несколько дней взять смогу. Потом вернуть нужно, а то заметит. А вообще подумать нужно.
— Ты, конечно, подумай. Но дело прибыльное. Гитару электрическую новую купишь. Да и вообще, так и на машину заработать можно. Прикинь, школу закончим и по машине покупаем, если объемы пойдут. — закатив глаза мечтал Саня. — В понедельник мужик этот на товарняке приедет, три дня на раздумье есть.
В тот же вечер я добрался до материного нехитрого тайничка среди лекарств в аптечке. Там было 2000 рублей новенькими 100 рублевыми купюрами еще с портретом Ленина, но уже с обновленной внешностью от реформатора Павлова. Эти 2000 рублей были совсем не теми же самыми 2000 рублями двухлетней давности. Они обесценились примерно в 4–5 раз. И это был далеко не предел инфляции.
Темным вечером понедельника мы подъехали к загородной железнодорожной станции на такси, на котором работал дальний родственник Сани.
Колени у нас немного дрожали, хотя в целом оттенок опасности был даже приятен. Я ощущал себя героем, какого-то старого советского детектива, мне даже вспомнился Егор Прокудин из шукшинской "Калины красной". Только на мне не было сапог, пиджака и красной рубахи.
"Калина красная,
Калина вызрела…"
Мы долго ждали состав в условленном месте. Саня закурил, и я тоже затянулся пару раз, забыв о наставлениях тренера. Наконец с лязгом вдоль полотна потянулся длинный товарняк. Из одного вагона сверкнул лучик фонаря, и мы понеслись на его свет, как два комарика. Бежать было неудобно. Было темно, и я даже упал на колено разок, а Саня соскользнул по щебням с откоса, поцарапав ладонь.
В вагоне нас ждал мужик лет сорока. Лица его толком не было видно в темноте.
— Мы от Клима. — коротко сказал Саня.
Мужик молча пересчитал деньги, протянутые нами, и так же молча помог сгрузить шесть десятилитровых стеклянных бутылей с темной жидкостью.
Через минуту сверкнул фонариком в голову поезда, и состав медленно пополз мимо нас.
Мы долго дистанциями по одному носили бутли в такси, везли их через весь город и выгрузили в пустом гараже родителей Сани, припрятав кучей гаражного хлама и мешками от картошки, которая тоже хранилась в гараже.
На следующий вечер тот же таксист планомерно развез нас в шесть условленных точек сбыта. Зарабатывая по двойному тарифу. Женщины и мужчины с интересом и недоверием принимали от нас товар, отсчитывали деньги и интерсовались, когда вернется брат Саши. Мы отвечали, что скоро и садились в такси, чтобы ехать дальше.