Она открыла рот, но не издала ни звука, только толкнула Юрая и показала рукой на берег. Существа скрылись за чередой каменных домов, слились с лесом.
- Там... Что это? Кто они? Издалека не разобрать...
- Колодок чтоль увидала? - усмехнулся Влахо.
- Может, и колодок, - пожал плечами Юрай, и стряхнул с капюшона подтаявший снег. - Их тут много, здесь же несколько деревень. Потому и причал утоплен, - он показал подбородком куда-то по дуге, и Ручия разглядела остатки свай и разваленные, гнилые доски, уходящие под воду и теряющиеся в её глубине.
- Кто они? - глаза девушки расширились, она вглядывалась в берег, надеясь разглядеть существ получше, но больше их не видела: лодку понесло быстрее.
Матросы переглянулись, странно посмотрели на девчонку. Один спросил:
- Не из наших краёв, что ли?
- Её обошло, - ответил Юрай, зачем-то постучав Ручии по спине. - Но вообще она местная.
- Так повезло, значит, - уважительно поджал губы (если можно было это судить по шевельнувшимся усам) второй.
- Повезло, - ответил Влахо, сверкнув на девушку своими пепельными глазами из-за круглых стёкол очков: он внимательно следил за небольшим продолговатым прибором со стеклянной колбой, где жидкость была перемешана с белым иглистым осадком, периодически вспухающим и оседающим на дно.
- Что это у вас? - девушка указала на прибор и подвинулась ближе, чтобы рассмотреть его.
- Определитель погоды.
- И что говорит?
- Что мы убегаем от метели.
В самом деле, внутри каплевидной колбы будто бы медленно оседали последние хлопья снега, оставляя жидкость над белым сугробом на дне прозрачной.
- А как бы он показал жаркий, солнечный день? Ведь тут только снег внутри.
- Любопытную Ку макнули носом в муку, - усмехнулся алхимик, убирая прибор куда-то под полы своей обширной меховой накидки. Его ответ вызвал взрыв смеха у моряков, и даже плечи Юрая затряслись от хихиканья.
- Там солнышко поднимется! - ответил один из мужиков, - такое, с горошину!
- И цветочки взойдут! - хохотнул второй.
- Но она же слишком маленькая, колбочка... - она умолкла и покрылась густым румянцем, даже нос, торчащий из-за меховой оторочки капюшона, покраснел. Все вокруг вели себя так, словно она сказала что-то невероятно забавное.
Юрай подсел к ней на одну скамью:
- С...сколько тебе зим?
- Семнадцатая идёт. Шла... Не знаю. - Ручия отвернулась и спрятала лицо в мехе капюшона. Волны безразлично и равномерно шлёпались в борт.
- Зима длится уже почти два десятка лет.
- Два десятка... - Звук собственного голоса показался ей ненастоящим.
- Раньше здесь были луга, на которых паслись козы, и их колокольчики звенели так далеко, что можно было найти заблудившуюся козу в соседней деревне только по одному... колокольчику. Так говорят. Правда же?
Ручия не слушала. На миг ей показалось, что сейчас на берегу она увидит брата, согнувшегося от хохота и показывающего на неё пальцем: шутка удалась. Игнат мог бы ради хорошей хохмы подключить к розыгрышу добрую половину города. Но не мог ведь изменить погоду. Не в его силах было уложить на тёплую землю Тёрна целые поля замёрзшего снега, облепить пышные деревья льдом и склонить их ветви к земле под его тяжестью.
- А где живёт царская семья? Кто сейчас... ну, столько лет прошло, кто из братьев на престоле? - спросила Ручия, румяные от мороза щёки слились с носом по цвету.
- Братьев нет, - просто ответил Юрай, глядя, как равномерно плещут водой вздымающиеся вёсла. - Тёрн больше не столица. Перестал ею быть очень скоро: царица не покинула своего дворца, когда ударила Зима, и умерла, оставаясь на троне. Царевичей так и не нашли, в книгах пишут, что они в тот день ушли на охоту, и Зима застала их в лесу. В свитках говорят, что их отослали из дворца днём раньше, что-то такое, мол, то ли было предсказано, то ли к невестам на смотрины уехали, - махнул рукою помощник алхимика, и тут же подтянул слишком низко сползший рукав шубы: она явно была ему велика.