В шесть часов утра пришла медсестра анализы крови брать. Опять поругалась на сбежавших мамашек, а потом попросила меня помочь держать детей. Елки, как же они вырываются! Одного мальчика реально пришлось закутывать в простыню как мумию и наваливаться сверху. Ну а последней была моя идеальная Лада. Медсестра так расчувствовалась, что велела мне пойти в коридор и поспать на диванчике до восьмичасового обхода, а они пока за детьми приглядят.
Я пошла, прилегла в уголке и вырубилась.
Поспала минуты две, но часы нагло утверждали, что прошло два часа. Короче, обход. Пришел врач, пощупал живот, спросил, что болит, получил ответ, что со вчерашнего вечера ничего, и пожал плечами. Короче, выписали нас и велели идти в поликлинику на обследование. Врач ушел, сказав, что бумаги принесут попозже, а нам привезли завтрак. Кхм, похоже, в воскресенье столовая не работает, потому что на тарелках были … макароны. Лада их честно попробовала и поморщилась. Я, ради интереса, попробовала тоже и выплюнула. Вот, честное слово, я не Бог весть какой кулинар, но даже я знаю: чтобы у макарон появился такой мерзкий вкус их надо, как минимум, сварить в той же воде, которой мыли пол!
Короче, пришлось снова совершить набег на буфет. А потом сидим, ждем, пока бумаги подготовят. Пока суд да дело, я позвонила Жанне. И та меня напугала. Нет, с Варей все в порядке, более того, ради интереса, она вела себя просто прекрасно. Ох, чувствую, на мне отыграется вечером… Но проблема была в другом: к Жанне приходила какая-то женщина, которая объявила, что она собирает на меня характеристику от соседей! Жанна с ней разговаривать отказалась, но видела в окно, как та разговаривала с бабушками на лавке. Я тут же заподозрила нашего доблестного следователя, но оказалось, что ее Жанна уже знает, ведь та к ним приходила, а это совсем другая девушка лет двадцати пяти. Я терялась в догадках, но какая теперь разница…
Дверь в палату отворилась, и к нам вбежала медсестра, которая суетливо приговаривала:
-Пожалуйста, сюда-сюда…
«Наверное, какого-то тяжелого больного привезли», - решила я.
Мои мысли оборвала Лада, которая радостно закричала:
-Баба!!!
-Ладушка! Внученька моя! – закричала в ответ мама и бросилась к нам, размахивая во все стороны здоровенными клетчатыми авоськами.
Я, малость оправившись от шока, потрясенно спросила:
-Мама, а ты тут откуда?
Вместо ответа она начала разгружаться:
-Вот. – и достала огроменный термос. – Бульончик куриный. И пирожки.
Пирожками оказалась доверху забита вторая авоська, а мама раздала указания:
-Ты детей корми, а я пойду с врачами ругаться!
-А … зачем ругаться? – несколько опешила я.
-Почему они Ладу плохо лечат?
-Мам, да нас уже выписали!
-Как?! – еще больше возмутилась родительница. – Они ее и лечить не хотят?!
-Мам, да тут… – я попыталась быстренько придумать предлог. – Тут оборудования нужного нет! И туалетной бумаги! И еще… Вот! Смотри, чем их кормят!
И я сунула маме под нос тарелку с остывшими макаронами. Та чуть втянула воздух ноздрями, скривилась и отодвинула тарелку:
-Ужасно! Так, когда вас выпишут?
-Готовят документы…
-Как?! Обход был в восемь, а вы до сих пор здесь! Так, корми детей, а я пошла к врачам!
Похоже, мама все-таки не могла уехать без того, чтобы не поругаться с медиками. Ну, ладно, что я могу поделать. Мы разделили между детьми мамины припасы, а она сама, сияющая, вернулась с ворохом бумажек:
-Врач такой интеллигентный мужчина! Все мне объяснил. Выписки подробные сделал, специалистов посоветовал…
-А что объяснил? – поинтересовалась я, так как мне было известно только то, что нам нечего занимать койку в хирургическом отделении.
-Стресс, Таня! У ребенка был сильный стресс! Вот ты мне скажи, что случилось?
Ну, строго говоря, случилась только очередная ссора со Славой, но этого я маме сказать не могла. Поэтому только плечами пожала:
-Да ничего… Мы в парке гуляли, на аттракционах катались…
Но на бабушкин вопрос ответила сама пострадавшая: