-Давай, завтра?
Я молча взяла его за рукав и потащила в указанное место. Свободного места там, как раз, было немного, потому что две трети всего пространства занимала куча какого-то хлама, наваленного главой семьи. Доски, коробки, железки…
Плотно прикрыв за собой дверь, я строго сказала:
-Нам надо что-то делать. Девочки опять заболели. Я больше не могу брать больничные. Надо что-то придумать.
Пауза. Муж смотрел в сторону, видимо, дожидаясь, когда сеанс мозговыноса закончится, и он сможет вернуться к холодильнику.
-Слава! Я спрашиваю, что будем делать?
-Не знаю. – равнодушно ответил он.
Это прозвучало практически как «сама разберешься».
Я сказала, с трудом сдерживаясь:
-Это так и будет продолжаться? Я все время должна тащить все на себе?
Слава поморщился, потом недовольно проговорил:
-Давай, у каждого будет своя зона ответственности, хорошо? У тебя – дети. У меня – разные хозяйственные вопросы. Ну, починить, тяжелое передвинуть…
И тут у меня случился срыв. Или помутнение. Или наваждение…
Словом, я с остервенением начала расшвыривать в разные стороны хлам, собранный на балконе:
-Ах, ты по хозяйственным вопросам?! А это что такое?! А это?! Сколько раз я просила тебя это убрать?! На балконе шагу ступить нельзя!!! А это …
Я запнулась. Из какого-то непрозрачного пакета, который я извлекла из недр мусорной кучи, вывалилась … кость. Маленькая кость.
У меня в глазах потемнело. Хриплым от ярости голосом я спросила:
-Только не говори, что так и не выкинул кролика…
Муж нахмурился:
-Да я вроде выкидывал…
-Вроде?! – прохрипела я, встряхнув пакет. – Вроде?! Тогда какого черта он все еще здесь лежит?!
-Ты же говорила, что он был в синем пакете. – продолжал нелепо оправдываться Слава. – А этот черный…
-А заглянуть ты не додумался?!
-Ага! Ты, значит, боишься, а я должен рваться полуистлевший труп разглядывать?!
У меня слова закончились. Я просто задохнулась от полного одиночества и безысходности. И со всей накопившийся злости тряхнула пакет.
Он лопнул. На холодный бетонный пол выкатилась кость.
Пятерня. Маленькие белые пальчики.
Человеческие пальцы.
И тут раздался душераздирающий крик. Такой, что зазвенели стекла. Вопль взметнулся вверх и, пульсируя, затопил все пространство вокруг нас.
И я далеко не сразу поняла, что это кричу я сама.
***
««Думай о своем ребенке». Эта мантра должна была помочь мне пережить все тяготы беременности. Но она не помогла. Я просила реальной помощи, а на меня смотрели, как на раскапризничавшийся инкубатор, который плохо выполняет свои обязанности. Токсикоз? Это нормально! Ты же беременна. Лекарство от токсикоза? Нет, не слышали. Есть, правда, одно средство, но оно настолько вредное, что применять его можно только в случае голодной смерти инкубатора. Ты еще не умираешь? Вот и нечего. То же самое про отеки: ешь меньше соли, больше стой на коленях. Изжога? Ешь морковку. Мутит от запахов? Убираться надо лучше! Сонливость? Ложись раньше. Право, ни одна женщина еще не умерла от своей беременности. А если это, наконец, случится, кто-нибудь додумается придумать лекарство, чтобы облегчить жизнь будущей матери? Или материнства в принципе не бывает без страданий и самопожертвования?»
***
Мумифицированный труп младенца. Пожилой эксперт сидел возле него на корточках. Еще два полицейских разбирали завалы балкона, пытаясь разыскать следы. Следователь Екатерина Николаева прислонилась к дверному косяку, и наблюдала за работой эксперта, стараясь не слишком вглядываться в тело жертвы:
-Можете сказать, сколько он тут пролежал?
-Нет, - мужчина поправил очки на носу, - мумифицированные тела могут храниться неопределенно долго.
-А сколько времени нужно телу, чтобы дойти до такого состояния? – спросила Екатерина.
-В целом, от четырех до шести месяцев. Правда, были случаи, когда мумификация проходила всего за месяц. Также надо учитывать, что это младенец, а их тела больше подвержены подобному процессу, в связи с малым количеством подкожной клетчатки.
-Можете определить его возраст?
-Пока сложно сказать, но думаю, пара месяцев отроду.
-А… – Катя кашлянула, прочищая пересохшее горло. – Скажите, запах тела … ощутимый?
Эксперт задумчиво посмотрел на труп:
-Нерезкий. Похож на запах прогорклого сала.
Следователь почувствовала, как тошнота подступает к горлу, хотя, благодаря разделявшему их расстоянию, никаких запахов она не ощущала. Женщина задала следующий вопрос: