Когда ногти на пальцах (Игорь забыл взять перчатки) превратились в ледышки, Кирилл наконец развернулся и пошёл туда, откуда пришёл. На площадку перед последним этажом, потом - вниз по лестнице.
- Ну что, нагулялся? - хмуро спросил Игорь, вытирая сопли. - Теперь можем идти, отчитываться матери?
Загремел замок, дверь приоткрылась, явив чьё-то морщинистое лицо. До поры, пока оно не заговорило, Игорь не мог понять, какого пола человека он видит перед собой.
- Это ходячий, - прошамкала старуха, разглядывая блестящими собачьими глазками Кирилла.
- Да уж не лежачий, к сожалению, - буркнул мужчина.
- У них теперь в голове ползают улитки, - дверь приоткрылась шире и Игорь, хмуря брови, повернулся к старухе. Морщинистый палец шатко поднялся и ткнулся в висок. - Такие же, как у меня. Он слышит их голоса. Спроси его - он ответит. Там ходит человек с топором - только к нему нынче малышня прислушивается. Вовсе не к телевизору.
- Что за человек с топором? - спросил Игорь, но старуха просто стояла и смотрела на него, покачиваясь на своих костлявых ногах. Похоже, она жила одна: из квартиры тянуло плесенью, передник, бывший когда-то белым, пожелтел и покрылся подозрительного происхождения пятнами. У ног увивался тощий кот с самой наглой мордой, которую Игорь видел в своей жизни.
Люди, которые живут одни уже долгое время, заметны сразу. Есть в них что-то... потустороннее. Что-то от грязного, святого скитничества, когда внешне человек становится похожим на животное, в то время, как изнутри всё выскоблено и блестит. Анатомия их странна: рот соединён не с пищеводом, как у обычных людей, а напрямую с сердцем, и потому всё, что проливается оттуда, есть чёрная венозная кровь.
Игорь, однако, ни о чём подобном не задумывался. Он повернулся и поспешил следом за сыном. Старуха, склонив голову, вслушивалась в шаги, а когда они затихли, закрыла дверь.
Кирилл, против ожиданий, прошёл мимо их квартиры вниз.
- Куда ты, пацан?! - почти с обидой закричал Игорь. Схватившись за голову, побежал следом, перепрыгивая через две ступеньки.
Подъездная дверь оказалась растворена, щупальца снега протянулись до самой лестницы, будто мир, обескураженный молчанием старших и наиболее самостоятельных своих детей, решил проверить, всё ли у них в порядке.
Игорь принюхался. Ночью шёл снег, и он, возможно, вернётся позже. Слишком уж сильный ветер. Всё вокруг такое прозрачное, что, кажется, стоит хорошенько подышать, чтобы оно запотело, как стекло. Кирилл удалялся по тротуару вдоль дома, явно зная, куда идти. Скоро он завернёт за угол и пропадёт из виду; отец поспешил за ним.
Хоть кто-то что-то знает наверняка. Нынешнему миру этого так не хватает.
Позвонила Лена.
- Где вы?
- Здесь, недалеко. Переходим Ново-Вокзальную. Он идёт так, будто помнит, где забыл свою любимую игрушку.
- Пусть он будет осторожен.
- Если бы я знал, где у него спрятана включающая осторожность кнопка - я бы её нажал, - буркнул Игорь. Почувствовав, как язык вздрагивает и немеет под весёлой капелью яда с клыков, прибавил как можно мягче: - Ещё, Ленка, я очень хотел бы знать, где у него кнопка возврата домой. Больше всего на свете я хочу быть сейчас рядом с тобой.
Остерегаться, впрочем, было нечего. Ни одной машины не следовало по проезжей части. Если бы на улице было чуть темнее, во всех окнах горел бы свет. Прямо как в новогоднюю ночь.
Игорь рассказал о паломничестве на последний этаж, о другом ребёнке на крыше дома напротив. Нет, друг друга они с Кириллом, кажется, не видели. Они видели только одно - небесную крышку, которой, как кастрюлю, накрыло бетонный стакан нынче утром.
- Держи меня в курсе, - сказала Лена. Помедлив, сказала: - Я тут смотрю телевизор. В кои-то веки прямое включение. Говорят, «врачи работают над решением проблемы», но никто пока не делает никаких заявлений. Сказали - «держите детей при себе, сохраняйте спокойствие и оставайтесь дома». Я так понимаю, все поликлиники и больницы в осаде со вчерашнего дня. Просили не занимать линии скорой помощи по «всем известной проблеме». Оставили телефоны для трудоспособного населения, не отягощённого детьми. Можешь себе представить, для них мы уже чем-то отягощены! Они так говорят, будто у нас перерезаны сухожилия на ногах, или будто наши дети - что-то вроде колодки на шее.
- Правительство есть правительство. Они пытаются хоть что-то придумать. Для чего всё это?
Ленка вздохнула и процитировала:
- Ввиду чрезвычайной ситуации... могут потребоваться рабочие руки и полезные навыки... Вождение там, навыки первой помощи, и прочее.