основательную сноровку. Борясь с собой, юноша постарался выпить так же
степенно, как Хельма. Отдал кружку боссу.
-- Ну как? -- спросил Малки.
-- Не зря старался, -- сказал Ракс, -- Вкусно.
Неожиданно для Ракса Малки находил повод поднести добавочную порцию воды
каждому и выпил такие же полкружки сам в последнюю очередь. Одобрительно
крякнул:
-- Да, на природе нам милы простые радости жизни. Так, теперь сливаем все
оставшееся в емкость с питьевой водой. Надеюсь, никто не в претензии на
меня за дополнительный глоток воды.
Люди закивали, тут неожиданно вылез Рэй:
-- Спасибо, конечно, но лучше иметь неприкосновенный запас на разные
непредвиденные случаи, босс.
-- Конечно. Следующей канистрой мы пополним наш неприкосновенный запас, --
кивнул Малки. Такое решение устроило всех.
Ракс прошел в сторону Базы и тихонько устроился между машинами. Снаружи
по-прежнему выла буря, но канипшу с удивлением обнаружил, что на целые часы
сегодня он словно переставал слышать рев ветра.Через некоторое время почти
рядом с ним остановился Рэй, доставая из кармана небльшой сверток. Ракс
дипломатично кашлянул.
-- А, это ты, -- констатировал Рэй. Замялся. После некоторого колебания
спросил:
-- Хук куришь?
-- Хочешь угостить? -- в тон спросил Ракс. Рэй краем рта ухмыльнулся:
-- Самую малость. Я уже давно не ездил в Комплекс.
-- А мне много не надо, -- признался Ракс. Рэй с уважением глянул на
канипшу:
-- А я бы и не подумал, что вы его...
-- Не все, -- уточнил Ракс. Они тихо рассмеялись.
Хук к канипшу завезли, конечно, пилоты. На канипшу эта сильная травка
действовала не так, как на людей, но по-своему была им приятна. Ракс знал
все тонкости ритуала употребления этого зелья. Как оказалось, знал их и
Рэй. Они неспешно передавали друг другу после крохотных затяжек тоненькую,
со спичку, самокрутку. В очередной раз Ракс отрицательно выставил руку:
-- Мне уже хватает, -- Он вздохнул, -- Да, у меня в укладке есть банка
местного гнусного пойла. Если ты не против, то как-нибудь угощу.
-- Только за, -- Рэй сплюнул. Ракс хихикнул:
-- Вечно вы, люди, плюетесь.
-- Слюну гонит. Да и вообще зелье неважное.
Они помолчали. Потом Рэй плавно уселся рядом с канипшу и стал по-детски
болтать ногами. Ноги у него были длинные, они почти доставали до земли.
-- А ты хороший парень, -- сказал Рэй, -- Только нервный.
-- Зато у тебя нервы титановые, -- фыркнул Ракс.
-- Если бы, -- вздохнул Рэй, -- Если бы... Я ведь был пилотом.
-- Я слышал, многие из людей пытаются, -- сказал Ракс.
-- Пытаются. Да-а, -- протянул Рэй, -- Они пытаются. Они горят в
мгновенных вспышках. Они мечтают об элитном рейтинге и космос полон трупов
мечтателей.
Голос парня потерял интонации. Он говорил как плохой компьютер. Ракс знал
это действие хука на людей. Он попросил:
-- Пожалуйста, не говори мне ничего такого, за что потом... -- Он чуть не
проговорился. Но Рэй понял его неправильно. Он понял его по-своему:
-- Да. Ты прав. Никогда не стоит откровенничать. Даже в хорошей компании.
-- Потом ты подался в науку? -- спросил Ракс, уводя разговор подальше от
опасного места.
-- Потом я подался в науку, -- мертвым эхом повторил Рэй, -- В науку. Мы
ездим по свету и роемся в окаменевшем инопланетном дерьме. Мы болеем
болезнями, от которых нет лекарств. Мы ищем автографы на радуге. Мы лижем
жопы политиканам, богатым придуркам и собственным боссам, чтобы продолжать
это утомительное и бессодержательное занятие.
-- Зачем?
-- Зачем... Знаешь, -- меланхолично сказал Рэй, -- Наверно затем, что это
здорово, потрогать Вечность. Мне например - нравится. Разве я знаю, кто
были мои предки десять тысячелетий назад? А эти стены я могу потрогать. Мне
приятно, черт его знает отчего, но приятно, что они стояли, стоят и кто его
знает сколько еще будут упрямо стоять.
-- Старик профессор, -- лениво сказал Ракс, -- Он как-то обмолвился, что
это место называют Запретным, что ли. А почему?
-- Запретным Городом, парень. По записям в Сети тут собрались последние
Старые и устроили из главного города планеты собственную гробницу, --
сказал Рэй, -- Понимаешь, там все их книги, все их знания и все богатства.
А Запретным прозвали город уже новые поселенцы. По слухам, тут пропадали
люди.
-- Покопаться пробовали?
-- Конечно. Что еще тут делать? Ископаемые еще Старые все взяли, а больше
ничего на сотни километров нет, кроме древних развалин, разумеется.
Рэй помолчал и почти неслышно сказал:
-- Хороший ты парень. На твоем месте я бы, как только кончится буря,
попросился в Комплекс, сел на первый попавшийся корабль и умотал отсюда
быстрее света.
Он помолчал и добавил:
-- Но я тебе такого совета не давал. Мы сегодня вообще здесь вместе не
сидели. Правильно?
-- Ну, раз ты так говоришь, наверное в этом есть смысл, -- согласился
Ракс. Рэй прекратил болтать ногами, встал и столь же меланхолично добавил:
-- Ну, раз мы не виделись, то и прощаться нет никакой надобности.
Он развернулся и ушел на звук голосов. Ракс вдруг понял, что внутренне Рэй
давно мертв. Наверное, с тех самых пор, когда перестал быть пилотом. И
глаза у него - мертвые. И оттого, что он мертв, он так и разговаривает. И
курит он хук, чтобы внутри зашевелилась иллюзия жизни. Ракс передернулся.
Люди открывались перед ним с совсем неожиданных сторон, и эти новые стороны
оказывались очень неприятными.
До него донесся голос Хельмы:
-- А где наш малыш?
-- Сидит с мертвыми, -- отозвался толстый археолог Арто, он видел, как
Ракс пошел в сторону Базы. Самым неприятным в Арто был его мощный храп.
Причем Арто категорически не верил в то, что храпит, хотя его в этом
убеждала вся база. По несчастью, в первую ночь после прибытия Ракса на базу
Арто не храпел. Он утром спросил юношу и тот честно сказал, что спал без
задних ног и ничего не слышал. На следующую ночь толстяк, как видно, решил
наверстать упущенное накануне. Шумомер в момент самых громких всплесков
"ночной песни" показал 63 децибелла, проснулись почти все, но Арто считал,
что это очередная дурацкая шутка. Когда Ракс, на которого он попытался
утром сослаться, подтвердил обоснованность жалоб, Арто рассвирипел, сочтя,
что и Ракса подговорили "участвовать в этом непристойном спектакле", как он
выразился. С тех пор Арто относился к Раксу с неприязнью.
Впрочем, он так относился ко всем окружающим. Доброе слово от него можно
было услышать о человеке, удаленном от Арто не менее чем за парсек. На
примере Арто Ракс понял, кто такой мизантроп. От одиночества сей ученый муж
приходил в ярость, а люди его доводили до бешенства.
Хельма появилась из полумрака:
-- Ты в самом деле сидишь с мертвыми?
-- Надеюсь, что они ничего против этого не имеют, -- пожал плечами Ракс,
-- Как я ничего не имею против них за спиной.
Хельма заглянула в машину и увидела наддутые инертным газом пластиковые
мешки с телами:
-- О, и правда! А я думала, ты шутишь.
-- Какая разница? -- философски спросил Ракс. Он все еще ощущал действие
хука, -- Хельма, а как ты попала в экспедицию?
-- Случайно, -- хмыкнула она, -- случайно. У меня были... неприятности с
одним человеком, а тут подвернулась вакансия поработать в другой системе,
ну я и согласилась. Почему нет? По крайней мере, мне здесь не закатывают
сцен ревности. Надеюсь, что когда вернусь, он давно найдет другой объект
для своих бурных чувств. Платят здесь совсем мало, но я согласилась бы