– Она вовсе не сердится, – объяснила настоятельница. – Она просто сказала, что…
Эндер кивнул, понимая, что женщина сейчас разрывается между состраданием и честностью.
– Не бойтесь, говорите все напрямую, – сказал он. – Она моя жена, я уж как-нибудь вытерплю.
Настоятельница прикрыла глаза:
– Насколько вам известно, я тоже замужем…
Конечно, ему об этом известно. Все члены ордена Детей Разума Христова – Ос Фильос да Менте де Кристу – имели либо супругу, либо супруга. Таково было правило.
– Я замужем и немного разбираюсь, что можно говорить, а что нельзя. Вашей супруге известны такие слова, которых вы снести не сможете.
– Прошу прощения, тогда я выскажусь по-другому, – покорно согласился Эндер. – Она моя жена, и я твердо намерен выслушать ее слова. Не имеет значения, переживу я их или нет…
– Она говорит, что ей нужно закончить прополку, а на всякие глупые беседы у нее нет времени.
Да, Новинья вполне могла сказать такое. Она, наверное, твердит себе, что сейчас примеряет на себя одежды Иисуса, но ведь именно Христос поносил фарисеев, именно Христос жестоко высмеивал и издевался над своими врагами и друзьями. Не всегда он был мягким человеком, обладающим бесконечным терпением…
Но Эндер за свою жизнь выслушал немало колких слов.
– Тогда чего мы ждем? – пожал плечами он. – Покажите, где у вас лежат мотыги.
Несколько секунд старушка-настоятельница изумленно взирала на него, но потом улыбнулась и провела Эндера в сад. Вскоре, в рабочих рукавицах и с мотыгой под мышкой, он уже стоял в конце грядки, на которой работала его жена. Новинья, согнувшись под палящим солнцем, не отрывала глаз от земли; цепляя мотыгой корни сорняков, она вытаскивала их из земли и бросала рядом, под лучи жаркого, иссушающего солнца. Она направлялась к нему.
Эндер перешел на непрополотую грядку рядом с той, на которой работала Новинья, и, выдергивая сорняки, начал двигаться ей навстречу. Они, конечно, не встретятся, но пройдут рядом друг с другом. Либо она заметит его, либо нет. Либо заговорит с ним, либо нет. Она еще любила его, нуждалась в нем, как прежде. Либо не любила и не нуждалась. Как бы то ни было, до конца дня он будет пропалывать то же самое поле, что и его жена, и работать ей будет легче, потому что он будет рядом. Значит, он по-прежнему будет ее мужем, хотя она, по ее уверениям, в нем теперь не нуждается.
В первый раз, когда они прошли мимо друг друга, она даже не взглянула на него. Но это было и не нужно. Даже не поднимая головы, она знала, что присоединиться к ней мог только ее муж – после того как она отказалась с ним встретиться. Он знал, что ей это известно, и также знал, что она слишком горда, чтобы взглянуть на него, показывая, что тоже соскучилась. Она будет смотреть на сорняки, пока не ослепнет. Новинья всегда слыла несгибаемой женщиной, она ни перед кем не склонит голову.
Кроме, разумеется, Иисуса Христа. Именно таков был смысл послания, которое она передала Эндеру, послания, которое привело его сюда, заставило его искать с ней встречи. То была небольшая записка, написанная на языке церкви. Она покидала его, чтобы вместе с остальными фильос служить Христу. Она почувствовала призвание к этому труду. Он освобождался от дальнейших обязанностей перед ней и не должен был ожидать от нее иных знаков внимания, кроме тех, которые она с радостью готова дарить любому божьему созданию. Несмотря на всю вежливость, послание просто дышало холодом.
Но Эндер тоже не любил отступать. Вместо того чтобы повиноваться посланию, он пришел прямо сюда, вознамерившись поступить наперекор всем ее просьбам. А почему нет? Решения Новиньи всегда оборачивались бедой. Каждый раз, когда она решала сделать что-нибудь на благо своего ближнего, она неумышленно разрушала судьбы окружающих ее людей. Так случилось с Либо, ее другом детства и тайным любовником, отцом всех ее детей, в то время как замужем она была за жестоким и бесплодным человеком, который до самой смерти остался ей верным мужем. Опасаясь, что Либо, как и его отец, погибнет от руки какого-нибудь пеквениньо, Новинья утаила свои чрезвычайно важные открытия, касающиеся биологии планеты Лузитания. Ей казалось, что это знание убьет ее любимого. И его гибель случилась именно потому, что он не владел этой самой информацией. Она тайно заботилась о нем – и это его погубило.
«Можно подумать, этот урок ее чему-нибудь научил, – думал Эндер. – Нет, она продолжает поступать по-своему. Она, ни с кем не посоветовавшись, продолжает выносить решения, которые калечат жизни других людей. Ей даже в голову не приходит, что, может быть, эти самые люди вовсе не хотят, чтобы она спасала их от той предполагаемой беды, которая ей мерещится».