Однако ты, придя сюда, напомнил мне, что, даже обретя счастье, я причиню кому-то нестерпимую боль.
- Это не так, - возразил Эндер. - Потому что я иду с тобой. Я вместе с тобой присоединюсь к ордену. В него допускаются только супружеские пары, а мы с тобой женаты. Без меня ты в него не вступишь, а тебе это нужно. Зато вместе со мной тебя примут. Что может быть проще?
- Проще? - удивилась она. - Ну, во-первых, ты не веришь в Бога.
- Почему ты так решила? - раздраженно спросил Эндер.
- Ты допускаешь существование Бога, а это несколько не то, что имею в виду я. Ты не веруешь в него так, как верует в своего сына мать. Она не ставит под сомнение его СУЩЕСТВОВАНИЕ - почему она должна в этом сомневаться? - она имеет в виду свою веру в его будущее, она верует, что он будет следовать той доброте, которая заложена в нем. Она доверяет ему будущее, вот насколько глубока ее вера. Но твоя вера в Христа вовсе не так глубока. Ты по-прежнему веришь в себя, Эндрю. Веришь в людей. Ты разослал во все концы вселенной свои маленькие копии, тех детей, которых создал во время посещения преисподней. Ты сейчас стоишь рядом со мной, среди этих стен, но сердце твое мечется между планетами, пытаясь остановить флот. Ты ничего не оставляешь Господу. Ты не веришь в него.
- Прости, но если Бог намерен делать все сам, зачем ему было создавать нас?
- Ну да, насколько я помню, один из твоих родителей был еретиком. Вот где берут исход твои самые странные предположения.
Она частенько в шутку вспоминала об этом, прохаживаясь на тему его детства, но на этот раз ни он, ни она не засмеялись.
- Я верую в ТЕБЯ, - сказал Эндер.
- Но советуешься с Джейн.
Он сунул руку в карман, достал из него что-то и, протянув ей, разжал кулак. Это была сережка с драгоценным камнем, из которого торчало несколько крошечных проводков. Она походила на мерцающую жемчужину, вырванную из морской раковины, где покоилась веками. Сначала Новинья не узнала ее, но наконец она догадалась, что это такое, и, подняв глаза, посмотрела на ухо Эндера. Сколько она его знала, Эндер все время носил в ухе эту сережку, посредством которой он общался с Джейн, ожившей компьютерной программой, самым старым, самым дорогим, самым верным спутником и товарищем.
- Эндрю, неужели ты пошел на это ради меня?
- Честно говоря, я не был уверен, что эти стены удержат меня, пока на ухо будет постоянно нашептывать голосок Джейн, - признался он. - Я все с ней обсудил. Все объяснил.
Она понимает. Мы остались друзьями. Но не компаньонами.
- Ох, Эндрю… - Теперь Новинья разрыдалась по-настоящему. Обняв Эндера, она прижалась к его груди. - Если бы ты сделал это пару лет назад, даже пару месяцев назад…
- Может, я и не верую в Иисуса так, как веруешь в него ты, - сказал Эндер, - но, может, я буду верить в тебя, а ты будешь верить в него?
- Ты не выживешь здесь.
- Рядом с тобой я выживу где угодно. Я не столько устал от мира, сколько от решений. Я устал решать. Устал пытаться найти решение.
- Но именно этим мы здесь и занимаемся, - произнесла она, немножко отстраняясь от него.
- Здесь мы можем быть не разумом, но детьми этого разума. Мы можем быть руками и ногами, губами и языком. Мы можем исполнять, но не решать.
Тихонько охнув, он встал на колени и сел прямо на землю, устроившись среди невысоких побегов картофеля. Грязной рукой он вытер лоб, хотя знал, что это не поможет, лишь превратит пыль в грязь.
- Ты так все красиво изложил, Эндрю, что я почти поверила тебе, - сказала Новинья. - Неужели ты решил отказаться от роли героя в собственной саге? Или это очередная хитрая уловка? Ты теперь решил уйти в монастырь и стать самым великим среди нас?
- Знаешь ли, я никогда не жаждал величия и славы. Которых, кстати, никогда у меня не было.
- Эндрю, ты такой прекрасный рассказчик, что сам веришь в собственные сказки.
Эндер поднял голову.
- Прошу тебя, Новинья, позволь мне жить рядом с тобой.
Ты моя жена. Моя жизнь лишится смысла, если я потеряю тебя.
- Мы можем жить здесь как муж и жена, но мы не сможем…, ну, ты знаешь…
- Мне известно, что "фильос", вступая в орден, отказываются от вступлений в интимную связь, - кивнул Эндер. - Но я твой муж, И поскольку я все равно ни с кем не занимаюсь сексом, в число этих "ни с кем" я могу включить и тебя.
Он криво улыбнулся.
Она ответила ему печальной, сочувствующей улыбкой.
- Новинья, - снова заговорил он, - меня больше не интересует жизнь. Во всем мире для меня осталась одна только жизнь - твоя. И если я потеряю тебя, мне больше не за что будет держаться.
Он сам не до конца понял смысл сказанного. Эти слова сами сорвались с его губ. Он знал лишь одно: им управляла не жалость к себе, он сказал чистую правду. Не то чтобы ему в голову лезли мысли о самоубийстве, отшельничестве и прочих глупостях. Скорее он как будто затухал. Терял силы. Лузитания казалась ему все менее и менее реальной. Рядом с ним по-прежнему находилась Валентина, его сестра и верный друг. Она напоминала ему скалу, ее жизнь была реальной, но он не видел этого, потому что Валентина в нем не нуждалась. Пликт, его непрошеная-незваная ученица, может, и нуждалась в Эндере, но не в живом, реальном человеке, а в его образе. Так, кто там еще? Дети Новиньи и Либо, которых он воспитал как своих собственных, которых любил как своих собственных детей… Они уже повзрослели, а поэтому перестали нуждаться в Эндере. Джейн, которая однажды чуть не самоуничтожилась, когда он на какой-то час лишил ее своего внимания, тоже не искала его общества, потому что у нее был Миро, а потом еще появился Питер…
Питер. Юная Валентина. Откуда они взялись? Они украли его душу и забрали с собой. Они совершали поступки, которые когда-то совершал он сам. А Эндер тем временем ждал на Лузитании и…, тихонько угасал. Вот что он имел в виду. Если он потеряет Новинью, что удержит его в теле, в котором он несколько тысячелетий путешествовал по вселенной?
- Здесь я не могу решать, - покачала головой Новинья.
- Можешь, - сказал Эндер. - Ты сама должна решить, нужен ли я тебе как один из "Ос Фильос да Менте де Кристо".
Если это так, то с остальными препятствиями, думаю, я справлюсь.
Она язвительно рассмеялась:
- Препятствия? Такие люди, как ты, не знают слова "препятствия". Всевозможные преграды для них лишь ступени, по которым они поднимаются вверх.
- Такие люди, как я?
- Да, такие люди, как ты, - подтвердила Новинья. - Хотя подобных тебе я никогда не встречала. Как бы я ни любила Либо, он ни разу в жизни не был настолько живым, как ты обычно.
Впервые я поняла, что люблю, когда полюбила тебя. Я скучала по тебе больше, чем по своим детям, больше, чем по родителям.
Больше, чем по всем тем людям, которых я когда-либо любила и потеряла. Но то, что думаю я только о тебе одном, вовсе не означает, что людей, подобных тебе, не существует. Вселенная велика. Ты ж не можешь быть единственным в своем роде, а?
Он раздвинул картофельную ботву и мягко положил ей руку на бедро.
- Значит, ты по-прежнему любишь меня? - спросил он.
- Ты за этим пришел? Чтобы выяснить, люблю ли я тебя?
- Отчасти, - кивнул он.
- Люблю, - сказала она.
- Значит, я могу остаться?
Она разрыдалась. Громко и безутешно. Опустившись на землю, она закрыла лицо ладонями; совершенно забыв про хрупкие, ломкие стебли растений, он пододвинулся к ней, чтобы обнять ее, прижать к себе. Выплакавшись, она повернулась и, обвив его шею руками, прижалась к нему крепко-крепко, так же, как он - к ней.
- О, Эндрю, - прошептала она охрипшим и севшим от рыданий голосом, - неужели Господь Бог настолько любит меня, что возвращает тебя в мои объятия? Именно сейчас, когда я так в тебе нуждаюсь…
- Я буду с тобой, пока смерть не разлучит нас, - пообещал Эндер.
- Смерть я уже видела, - сказала она. - И поэтому молюсь, чтобы на этот раз Господь забрал меня первой.