Он взял Миро за руки и прижал их к своему лицу. Миро почувствовал пальцами мокрую кожу.
Эндер поднялся со скамейки и побрел в сторону восходящего солнца, в лучащийся фруктовый сад. «Вот так, наверное, выглядел бы Адам, — подумал Миро, провожая его взглядом, — если б не попробовал плода. Если б он жил, жил, жил и жил в том саду. Три тысячи лет назад Эндер вознесся над течением жизни. И остановился лишь, увидев мою мать. Все детские годы я пытался освободиться от нее, тогда как он сознательно следует за ней и…
Но за что зацепиться мне, кроме как за него? За Эндера, поселившегося в теле девушки. За Эндера, чьи локоны падают на кухонный стол».
Миро уже собирался было встать и уйти, когда Эндер вдруг обернулся и замахал рукой, привлекая его внимание. Миро шагнул ему навстречу, но Эндер не стал дожидаться, пока юноша подойдет к нему; он сложил руки чашечкой и закричал:
— Передай Джейн! Если она найдет способ! Как это сделать! Она может забрать ее тело!
Миро даже не сразу понял, кого он имеет в виду. Он говорил о Вэл.
«Она не просто тело, ты, эгоцентричный престарелый разрушитель планет. Она не какой-то там старый костюм, который можно подарить кому-нибудь, поскольку он либо мал, либо не соответствует моде».
Но гнев его быстро испарился, ибо он вспомнил, как поступил со своим прошлым телом. Он выбросил его, ни секунды не пожалев об утрате.
Кроме того, эта мысль его заинтриговала. Джейн… Возможно ли это? Если ее айю каким-то образом переселится в Вэл, выдержит ли человеческое тело громадный разум Джейн, чтобы оживить ее, когда Звездный Конгресс отключит все компьютеры?
— Вы, парни, такие тугодумы, — промурлыкала Джейн ему на ухо. — Я уже успела пообщаться с Королевой Улья и Человеком, чтобы выяснить, можно ли переселить айю в тело. Королевы Улья когда-то сделали это, создав меня. Но они воспользовались не какой-то определенной айю. Они взяли первую попавшуюся, которая откликнулась на их призыв. Со мной случай посложнее.
Шагающий к монастырским воротам Миро ничего не ответил.
— А, да, твои чувства по отношению к малышке Вэл… Тебе ненавистен тот факт, что, влюбившись в нее, ты в некотором роде влюбился в Эндера. Но если в ее тело переселюсь я, если я стану ее волей и буду управлять жизнью Вэл, останется ли она той девушкой, которую ты любишь? Выживет ли хоть часть ее? Не будет ли это убийством?
— Заткнись, а? — вслух попросил Миро.
Монастырская привратница с удивлением посмотрела на него.
— Это я не вам, — объяснил Миро. — Но это вовсе не означает, что это такая уж плохая мысль.
Спускаясь по тропинке к Милагру, Миро чувствовал у себя на спине ее взгляд. «Время возвращаться на корабль. Вэл будет ждать меня. Кем бы она ни была.
Эндер так предан матери, так терпелив с ней — неужели я то же самое испытываю по отношению к Вэл? Хотя нет, это скорее не чувство. Это деяние воли. Это решение, от которого потом не откажешься. Способен ли я ради кого бы там ни было пойти на такое? Способен ли я навсегда отдаться в чью-то власть?»
Тут он вспомнил Кванду и остаток пути преодолел, ощущая во рту горький вкус потери.
4
«Я человек идеальной простоты!»
«Когда я была совсем ребенком, мне часто казалось,
Что боги расстраиваются,
Когда я, отслеживая жилку,
Бегущую сквозь дерево половицы,
На что-то отвлекаюсь.
Однако теперь я знаю, боги предрекают подобное,
Ибо им ведома наша бренность.
Наше совершенство поражает их».
Питер и Ванму прибыли в мир Священного Ветра на второй день путешествия. Проблем с языком у них не возникло. Священный Ветер был старой планетой, одной из первых, на которую прибыли иммигранты с Земли. Изначально она точно так же, как и Путь, была ориентирована на древнюю религию. Только системой верований Священного Ветра стала религия японцев, допускающая возможность радикальных перемен. Спустя примерно триста лет из изолированного феодального сёгуната, держащегося древних ритуалов, планета превратилась в космополитический центр торговли, промышленности и философии. Основной нацией Священного Ветра были японцы, которые очень гордились тем, что этот мир принадлежал практически им одним. До сих пор на планете многие дети до вступления в школу говорили исключительно по-японски. Однако к окончанию обучения все люди Священного Ветра бегло общались на звездном, в их устах этот язык звучал невероятно изящно, поразительно лаконично и точно. Как выразился Мил Фьорелли в своем самом знаменитом труде «Наблюдая за далекими мирами невооруженным глазом», звездный язык не имел своих корней, пока его не подхватил Священный Ветер.