В первый раз Ванму оценила достоинства мгновенного перемещения с планеты на планету. Теперь с долгими, калечащими людские жизни перелетами можно покончить.
— Эх, если бы… — вздохнула она.
— Понимаю, — кивнул Питер. — Но мы не можем.
Она была полностью согласна с ним.
— Значит, полетим туда сами, — решительно сказала она, возвращаясь к предмету разговора. — А что потом?
— Джейн следит за Хикари, карауля, с кем он выйдет на связь. Это и будет тот человек, который имеет на него влияние. И с этим человеком…
— Мы должны будем встретиться и поговорить.
— Именно. Тебе нужно сходить пописать или какие-нибудь другие дела устроить? Потому что мы возвращаемся в нашу хижину среди лесов.
— Было бы неплохо, — ответила Ванму. — А ты пока переоденься.
— Что, по твоему мнению, даже это консервативное одеяние слишком бросается в глаза?
— Что носят на Лумана’и?
— Ну, многие там вообще голышом ходят. Тропики, одно слово. Судя по утверждениям Джейн и тому факту, что основная часть населения — это взрослые полинезийцы, зрелище, должно быть, впечатляет.
Ванму содрогнулась.
— Надеюсь, нам не придется выдавать себя за аборигенов?
— Не придется, — успокоил Питер. — Джейн подделает записи и выдаст нас за пассажиров корабля, который прибыл вчера с планеты Москва. Мы сойдем за каких-нибудь правительственных чиновников.
— Но ведь это незаконно! — воскликнула Ванму.
Питер смерил ее странным взглядом:
— Ванму, мы уже совершили преступление, ослушавшись приказа Конгресса и покинув Лузитанию. Этого обвинения хватит с головой. Не думаю, что если мы выдадим себя за чиновников, то сильно ухудшим свое положение.
— Но я Лузитанию не покидала, — напомнила Ванму. — Я даже никогда не видела эту твою Лузитанию.
— Немного потеряла. Саванны да леса, фабрика Королевы Улья, выпускающая космические корабли, и несколько племен свиноподобных туземцев, обитающих в рощах.
— Однако меня могут обвинить в сообщничестве преступникам… — размышляла Ванму.
— И в том, что ты испортила японскому философу целый рабочий день.
— В общем, головы мне так и так не сносить.
Часом позже они уже сидели в частном флайере — пилот не задавал никаких лишних вопросов, а Джейн проследила, чтобы их документы были в порядке. Еще до наступления ночи они добрались до своего кораблика.
— Могли б переночевать и на нормальных кроватях, — пожаловался Питер, угрюмо озирая примитивные походные койки.
Ванму только посмеялась и свернулась клубочком на полу. Утром, отдохнувшие и выспавшиеся, они обнаружили, что, пока они спали, Джейн перенесла их на Пасифику.
Аимаина Хикари проснулся, когда ночь уже закончилась, но рассвет еще не разгорелся, и выбрался из постели в микроклимат комнаты — не холодный, не теплый. Его сон нельзя было назвать спокойным, сновидения были каким-то уродливыми, суматошными — в них, что бы он ни делал, все оборачивалось совсем не так, как он того желал. В своих снах Аимаина карабкался вверх по скалам, чтобы достичь дна ущелья. Люди, с которыми он говорил, уходили прочь. Он писал, а страницы рукописи выскальзывали у него из-под руки, разлетаясь по полу.
Кошмарные сны были вызваны вчерашним визитом двух чужестранцев. Весь день он пытался выбросить их из головы, читая книги и журналы. Весь вечер он старался забыть о них, ведя беседу с друзьями, которые заглянули на огонек. Но книги и журналы кричали ему: «Это слова опасных представителей краевой нации», — а друзья, как выяснилось, все как один необходимисты. Подведя разговор к теме угрожающего Лузитании флота, он вскоре понял, что все его товарищи придерживаются именно тех принципов, о которых говорили эти лгуны с глупыми именами.
Поэтому, выйдя в предрассветных сумерках в сад и опустившись на циновку, Аимаина вертел в пальцах ковчежец и думал: «Может, эти сны послали мне мои предки? Может, вчерашние посетители тоже были посланы ими? И если их рассуждения были целиком и полностью правдивы, где тогда они соврали?» Ибо он точно знал, что они разыгрывают какое-то представление. Они переглядывались друг с другом, девушка сначала чего-то смущалась, но потом заговорила прямо и открыто… Заранее они ничего не репетировали, но тем не менее следовали какому-то сценарию.
Поднялось солнце, ощупывая сначала листочки деревьев, потом кустарники, траву, даруя каждому растению свою, особую расцветку. Налетел легкий ветерок, заиграв тенями и светом. Позднее, в утренней жаре, листья снова станут неотличимыми друг от друга, засасывая в себя солнечные лучи, как насос затягивает воду. Днем над головой закружатся облака, польет мелкий дождик, и листья вновь обретут жизненную силу, заблестят, цвет их потемнеет в преддверии ночи, ночной жизни и тех сновидений, что дарует растениям тьма, прогоняющая палящее, беспощадное солнце и струящаяся прохладными реками, напоенными дождевой водой. Прогнав все мысли, отдавшись свету, ветру и дождю, Аимаина Хикари стал одним из листочков. Так он сидел, пока солнце не поднялось над землей. Почувствовав усиливающуюся жару, Хикари поднялся с циновки и покинул сад.