Правда, и впрямь очень красивая история? И пусть имя этих молодых людей останется в тайне, потому что главное во всей этой истории - душевная верность несмотря на разлуку, любовь, о которой мечтает каждая девчонка в нашем современном и жестоком мире. И она придет, эта любовь, только не надо разменивать свою душу на мелочи, душа человеческая - не завалявшаяся потертая купюра, и чувства человеческие - не стертые пятаки.
ЗЕМЛЯ ГОРЕЛА ПОД НОГАМИ…
Во время встреч с ветеранами Сталинградской битвы, с детьми военного Сталинграда я часто задумывалась: а как же чувствовали себя в те дни немцы, о чем думали, ведь они, хотя и пришли на советскую землю с мечом, все-таки они тоже люди, оказавшиеся в экстремальной обстановке, иные помимо своей воли. Сталинградский ад был одинаков для обеих сторон - люди умирали, калечились, голодали, причем та и иная сторона считала, что отстаивает свое. Это странно, но Гитлер в приказе отданном 6-й армии Паулюса сражаться на берегах Волги до последнего солдата, есть такие слова - «крепость Сталинград», а в газетах те, кто был в этой армии назывались «героями Сталинграда», которые «терпя тяжелые лишения в борьбе с врагом, имеющим подавляющее превосходство,…приносят себя в жертву, которую нельзя сравнить ни с чем в прошлом». Это для нас сегодня странно, но так было. Но было и то, что земля буквально горела под ногами захватчиков. И о том они говорят сами. Правда, мы об этом узнали уже спустя много лет после войны, когда ее итоги стали осмысливать не только мы, но и сами немцы.
Я очень благодарна академику А. М. Самсонову за его книгу «Сталинградская битва». Именно по ней я сверяла даты и события, о которых рассказывали героини повести «Жемчужное ожерелье». Именно эта книга помогла мне увидеть Сталинградскую битву глазами немцев, именно она натолкнула на мысль написать еще одну главу, которую вы сейчас читаете.
«Планируя летнее наступление 1942 года, Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ. Осуществление этих намерений, безусловно, имело бы огромное значение, если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны возросли бы. Таков был ход мыслей Гитлера. Достигнув этих целей, он хотел через Кавказ или другим путем послать высокоподвижные соединения в Индию». Так писал К. Цейтцлер, сменивший начальника генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера. И эти слова очень красноречиво говорят о значении битвы за Сталинград, которая и в самом деле стала поворотным моментом не только в Великой Отечественной войне, но и разрушила планы Гитлера о завоевании Азиатского континента.
Итак, весенне-летнее наступление фашистской армии началось, и, несмотря на ожесточенное сопротивление советской армии (только в Севастополе немцы потеряли 250 дней), немцы все-таки дошли до Кавказа, и 13 июля Ф. Гальдер, бывший в то время еще начальником генерального штаба сухопутных войск, записал в своем дневнике: «Операция на юге развивается безостановочно».
23 июля 1942 года Гитлер подписал директиву N 45 о продолжении операции под кодовым названием «Брауншвейг», согласно которому группа армий «А» должна была развивать наступление на Кавказ, а группа армий «Б» овладеть Сталинградом. Кстати, эта операция имела первоначальное название «Блау» («Голубая»), но Гитлер, уже убежденный на горьком опыте в компетентности советской разведки, сменил название, боясь, что планы «Блау» уже ей известны.
Командование 6-й армии выделило ударные группировки: северную, в районе Перелазовского, и южную, в районе Обливской. «Обе эти группировки, - писал позднее генерал Ганс Дерр, - имели своей задачей продвинуться вдоль берега Дона внутри его большой излучины до Калача и в этом районе соединиться для форсирования Дона и наступления на Сталинград. Таким образом, немецкое командование надеялось еще окружить войска в большой излучине Дона». Кто кого окружил, стало ясно в ноябре.
Но тогда, летом 1942 года немцы и не подозревали о том, что будет осенью и зимой, они победоносно шли вперед. Рольф Грамс, автор истории немецкой 14-й танковой дивизии, писал: «3 августа, как обычно, имея впереди 64-й мотоциклетный батальон, дивизия выступила из района Ремонтной в свой последний большой марш, в результате которого ей предстояло оказаться в непосредственной близости от Сталинграда. Тропическая жара в открытой со всех сторон степи, плотные клубы нескончаемой пыли вновь потребовали предельного напряжения от людей и машин. Лишь короткий обеденный отдых - и новый бросок через степь». Но уже 5 августа 14-я армия в районе Абганерово у разъезда 74-й км развернулись упорные танковые бои. Попытка внезапного прорыва к Сталинграду потерпела неудачу. И Грамс был вынужден признать: «Это были тяжелые дни для танкового и артиллерийского полков, положение усугублялось недостатком горючего и боеприпасов. Открытые степные пространства давали заметные преимущества вражеским танкам с их более обширным радиусом действия». А Дерр отмечает: «Примерно с 10 августа на всех участках фронта отмечено усиление сопротивления противника».
Ожесточенное сопротивление советских войск вынудило немецкое командование вновь поменять план наступления на Сталинград. На сей раз решено было нанести одновременно два удара по сходящимися направлениям - с северо-запада и юго-запада от Сталинграда. Немцы находились ко второй половине августа в 60-70 км от города с запада и всего в двадцати с юга. Мысль окружить Сталинград не покидала их, потому 19 августа командующий 6-й армией Ф. Паулюс в приказе «О наступлении на Сталинград» ставит перед армией задачу «соединиться с продвигающимися с юга подвижными соединениями соседней армии», т.е. 4-й танковой.
1- й адьютант 6-армии (начальник кадрового отдела) полковник Вильгельм Адам пишет: «23 августа 16-я танковая дивизия, а также 3-я пехотная и 60-я моторизованная дивизия перешли в наступление с донского плацдарма. Ранним утром они прорвали оборонительную линию русских и через цепь холмов севернее рубежа Малая Россошка -высота 137 - разъезд Конный пробились к Волге, которую они достигли к вечеру того же дня у Рынка севернее Сталинграда». Вы заметили - не подошли, не вышли, а именно пробились. Далее Адам пишет: «Однако 14-му танковому корпусу не удалось с ходу захватить северную часть города. Много дней, изолированный от основных сил 6-й армии, он вел тяжелые оборонительные бои, заняв круговую оборону. Только через неделю после переброски на плацдарм новых пехотных дивизий удалось в упорных кровопролитных боях сломить сопротивление противника и восстановить связь с танковым корпусом. 8-й армейский корпус прикрыл северный фланг в районе между Волгой и Доном. В приказе по армии этот участок был назван „сухопутным мостом“.
…Но этим дело не ограничилось. Русские без передышки атаковали 8-й армейский корпус. Большие потери были понесены в районе Котлубани…Контратаки Красной Армии со стороны реки Россошки заставили корпус на много дней перейти к обороне. То же самое происходило и с 71-й пехотной дивизией; она, правда, 25 августа форсировала Дон у Калача, но тут же застряла. Не достигла своей цели и 4-я танковая армия, которая должна была овладеть южной частью Сталинграда». Все. Новый блиц-криг (план «Брауншвейг» был очень похож на план «Барбаросса», предполагавший стремительную победу над СССР) не удался. Тот же Адам писал позднее: «Советские войска сражались за каждую пядь земли…заводы и большие здания превращены в крепости. Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели.