— Сначала чувства, потом дела, дорогая, — сказала Кейти с простонародным выговором.
— Значит, завтра едем на юг.
— Вы действительно туда собирались? Или это ради нас? — в голосе Ляльки сквозило сомнение.
— Я хочу поехать, — твердо сказал Тадеуш. Стопки снова наполнили водкой. Лялька взяла свою, но пить не стала.
— Целых пять часов до Кракова? Да он с ума сошел. Ты посмотри на карту: там даже и гор никаких нет.
— Может быть, он учитывает запруженность дороги.
— Брось, да в этой стране вообще нет автомобилей. В центре Варшавы можно запарковаться без всяких проблем. Так чем ты заполнишь полтораста километров шоссе?
— Может, это и не шоссе вовсе.
— Но здесь равнина. Вся Польша — одна равнина.
— Вот и он.
Они выглянули из окна и увидели Тадеуша — он вылезал из машины. Коренастый, в подпоясанном верблюжьем пальто, он еще больше походил на плюшевого мишку. Хотя они уже собрали вещи и были готовы, Кейти ворчала: встать пришлось рано, да и голова у нее побаливала. Лялька проснулась на рассвете и успела умыться и одеться, прежде чем Кейти с трудом поднялась с постели, и теперь напевала под нос, прихлебывая чай с лимоном, пока Кейти металась по комнате в поисках длинной юбки. Лялька, конечно, знала, почему она проснулась на удивление легко, однако с Кейти этим не делилась. Старалась сдерживаться, убеждала себя: «В любом случае для чего-то серьезного я слишком стара и потому, скорее всего, ошибаюсь. Не надо делать глупости».
— Господи, — сказала Кейти, решительно устраиваясь на заднем сиденье, — кто это распространил миф, что водка не дает похмелья? И как только вы, поляки, умудряетесь выживать?
— В три пополудни вы сможете снова задать этот вопрос, — сказал Тадеуш. — В это время крестьяне возвращаются домой с полей. Они начинают работать очень рано, а окончив работу, — пьют, да еще как. В Варшаве мы так не пьем.
— Что еще мы увидим по дороге? — спросила Кейти.
— Мы поздновато выезжаем.
— Поздновато?
— Да, чтобы сделать крюк. А вам бы стоило посмотреть Бискупинское городище. Деревянное поселение на болоте. Ему три тысячи лет[49]. Потрясающее зрелище. И еще Торунь, Висла там очень красивая. Но нам надо бы приехать засветло. А потому по дороге вам придется любоваться главным образом лесами, — Тадеуш с улыбкой повернулся к Кейти. — Если хотите, можем пообедать в лесу.
— С жабами и комарами, скорее всего, — сказала Кейти не слишком любезно.
— Погода славная, — сказала Лялька. — Почему бы и нет?
Они ехали через пригороды, застроенные домами, напоминавшими по форме спичечные коробки и выкрашенными в бурый, кремовый и зеленый цвета. Тадеуш осторожно вел машину по узкой дороге. Но всего через несколько минут после того, как они выехали за город, ему пришлось резко сманеврировать, чтобы пропустить запряженную лошадью телегу, груженную сеном. Лошадь неторопливо оглянулась и проводила их взглядом.
— Но ей же никто не управляет! — воскликнула Кейти.
— Да нет, посмотрите на телегу, там в сене.
— Но он же спит.
— Ну и что. Лошадь знает дорогу.
— Боже мой, а что будет, если вы встретите две таких телеги одновременно?
— Придется притормозить. Такое случается довольно часто. Поспите пока, я разбужу вас, когда настанет время закусить.
— Спать? На дороге, где лошади ездят сами по себе?
Тадеуш рассмеялся.
— Крестьяне недосыпают. Они очень устают. Работают до изнеможения. Чтобы послать детей учиться в университет. Чтобы тем не пришлось крестьянствовать.
— Очень интересно, — сказала Кейти. — А это возможно?
— Существует система очков. Их прибавляют тем, кто живет в удаленных районах. Тем, у кого неграмотные родители. И тому подобное. Да, это возможно.
— Очень просвещенная система.
— Но она порождает проблемы. Например, ребенку учителя, живущего в Кракове, трудно поступить в приличный университет. Для этого нужна — как вы говорите по-английски protekcja? — спросил он Ляльку.
— У нас эту роль исполняет классовая система, — ответила Лялька.
Деревья. Серебристые деревья. Телеги, телеги. Кейти откинулась на сиденье, обтянутое немецкой кожей. Очень удобное.
— Ваша подруга уснула, — сказал Тадеуш, бросив взгляд в зеркало заднего вида. — А вы не хотите поспать? Я не сочту это за невежливость.
— Но я не хочу спать, совершенно не хочу! — воскликнула она.
— Понравилась вам наша Польша?