Росяна через силу, еще всхлипывая, улыбнулась – это придало ее лицу еще большее обаяние, и тогда Ярополк, целуя ее третий раз – в губы – одновременно надел ей на палец золотое кольцо:
-Носи да меня дожидайся!
Он вскочил в седло и тронул поводья. Конь, которому надоело стоять на месте, резко рванулся вперед, но Ярополк придержал его уже через два десятка шагов и обернулся. Росяна стояла, замерев и прижав руки к груди. Ярополк помахал ей рукой и поскакал, больше не оглядываясь. В его сердце была не одна любовь, но еще и великая благодарность Росяне – он понял, что она дождется его, что бы ни случилось, оставаясь такой же тихой, ласковой и милой… Ярополку действительно стоило благодарить за свою любовь всех Богов Севера – ведь бывали на свете и совсем иные женщины. Вот, например, гроссдроттнинг Морра Линдхольм, повелительница отчаянных морских разбойников Галогаланда, свернувшая шею своему муженьку – конунгу за лень и пьянство, когда он при хирде-дружинниках назвал ее «толстухой»! Куда это годится?
Златояр, выслушав друга, также решил поведать ему о своих любовных делах. Словно с непреходящим удивлением, он рассказывал, округляя глаза и жестикулируя левой рукой:
-Так-то я не особо с девками гулял. Ну их, думаю – только от дел отвлекают! Повадишься гулять – как кошель продырявишь… Ну, вот подошла пора вроде как жениться. И привязались, брат, ко мне две девки – одно слово, любовь! Одна, Забавою звать, – ну истинно наша красавица: одна коса чего стоит, да глазищи синие, как озера, да сама… Ну и зарядила – женись да женись, аж голова у меня от нее, от Забавы этой, болит, хоть в речке топись. Уж всем подружкам растрепать успела, будто Златояра в мужья окрутила! Нет, думаю – коли такова ты в девках, так женою и вовсе меня затреплешь… Хотя баба что надо – и глаз не оторвать, и по хозяйству справная.
-А вторая? – спросил, улыбаясь, Ярополк, однако товарищ не разделил его веселья. Златояр продолжил рассказ с какой – то обиженной интонацией:
-Эх, вторая эта! Мало было печали – так черти накачали. Все девки как девки, а эта… И звать ее – Вила. Сказывают, в детстве ее мамка неладно обругала, да леший ребенка и прибрал. Хорошо, вернул потом, да только… Одно слово – колдовать горазда! Волосья какой – то травою в черный цвет красит, с цветами, с птицами разговаривает, жаб в котле варит, а еще, сказывают, по ночам собакой лает!
-Это зачем же собакой? – снова спросил Ярополк, удивляясь.
-Ну, может, и не лает, а все одно – куда такая мне жена? Вот сяду с ней за стол – а ну как она мне этих жаб вареных из котла подаст? А откажусь – так самого лягухой и обернет… Уж я ей и так, и этак, а она все одно – люблю тебя, Златояр, и иной жены у тебя не будет! Я потому и Забаву-то брать повременил – еще наворожит Вила, что жить семейно не смогу. Вот и сбежал я от них обоих – хоть мир посмотреть да себя показать. На жену-то я, чай, насмотрюсь еще…
За всеми этими разговорами они не сразу заметили, что приближаются к постоялому двору, стоявшему в окружении нескольких изб. Как видно, уже успело возникнуть небольшое селение, обходившееся без защитного частокола – здесь, в сердце Арьяварты, ничто не угрожало мирным землепашцам уже много лет. Только теперь Ярополк и Златояр поняли, как проголодались. Спешившись, они подошли ко всходу, намереваясь переговорить с хозяином постоялого двора… Но громкий шум за дверью заставил их молниеносно обнажить мечи и сделать шаг назад.
Дверь распахнулась настежь, и оттуда стремительно выбежал какой-то мужик. Причем бежал он, странно наклонившись, а на его лице застыло удивленно – бессмысленное выражение, словно с ним только что заговорила лавка, на которую он было вознамерился присесть. Мужик с топотом пронесся вниз по всходу, налетел на столб навеса, под которым лежали дрова, и замертво свалился на землю. Похоже было, что и дверь он распахнул лбом на бегу.
-Чего это он? – с недоумением спросил Ярополка Златояр.
-Погоди. Давай посмотрим, что дальше будет… - ответил боярин, опустив меч. Каким-то наитием он понял, что оружие ему сегодня не пригодится.
За дверью опять что-то загремело, и наружу выскочил еще один мужик, похожий на первого, только бежал он, склонившись в другую сторону. Споткнувшись о своего предшественника, он также ударился лбом о столб и завалился без всякого стона или крика. Теперь опустил меч и Златояр: