Они насели на Кендага с двух сторон, удерживая его на месте, но при этом, стараясь держаться на расстоянии от острия его меча.
Тем временем Джучибер быстро расправился с первым из трёх напавших на него лиходеев. Возможно, он так же легко убил бы и второго, если бы тому на помощь не пришёл последний разбойник. Этот двигался почти также стремительно, как и коттер и вполне ловко обращался с мечом.
Вдвоём они заставили Джучибера перейти к обороне. Наконец, он улучил миг, когда один из нападавших неосторожно подставился для удара. Палаш Джучибера описал замысловатый полукруг, прозвенев об оба неприятельских клинка, и рассёк колено противника. Тот взвыл от боли и упал на землю, держась за разрубленную ногу, из которой хлестала кровь.
Теперь Джучибер остался один на один с последним противником. Лицо разбойника до половины скрывала тёмная повязка, оставляя открытыми только глаза. Он двигался легко и непринуждённо, делая колющие выпады в сторону коттера. Кончик его прямого меча несколько раз оказывался в опасной близости от груди Джучибера.
Кружа, друг против друга, они не заметили, как отдалились в сторону от основной схватки. Джучибер чувствовал, что был сильнее, выносливее, и исход поединка был лишь вопросом времени. Но вот противник изловчился и ударил его в лицо. Будь на нём шлем со стрелкой или личиной, этот скользящий удар не причинил бы ему никакого вреда. Боль обожгла скулу под правым глазом и Джучибер почувствовал, как по щеке побежала кровь.
Шагнув вперёд, он поймал своим палашом меч разбойника, и клинки с лязгом проскрежетали друг об друга. Джучибер, оказавшийся вплотную к противнику ударил его открытой ладонью в грудь и тут же замер на месте от удивления. Великая Рысь-Прародительница! Да это же женщина!
От полученного удара его противник, а вернее противница упала на землю рядом с ним. Джучибер встретился взглядом с поверженной разбойницей. Светло-синие как весеннее небо глаза глянули на Джучибера. В этом взгляде ему почудилось что-то такое чего он никогда бы не смог передать словами. Потому-то его, готовый к завершающему удару клинок, так и замер на отлёте.
Разбойница воспользовалась его замешательством. Она откатилась прочь, извернулась, словно юркая ласка и вскочила на ноги. Прежде чем коттер сделал движение в её сторону, она прыгнула на телегу, и затем мгновенно канула в ночной темноте.
Джучибер не стал её преследовать. Вместо этого он направился назад к шатру Юешэ. Схватка уже закончилась. Он застал Кендага, что-то недовольно высказывающего одному из слуг хозяина.
– Этот дурак прирезал того лиходея с разрубленной коленкой,– кивнул он на ченжера, державшего в руках чимкан, с лезвия которого капала кровь.– Жаль. Он бы мог многое порассказать. Но ничего, может быть, Фархаду удалось захватить кого-нибудь? Слушай, да у тебя всё лицо в крови! Сильно ранен?
Джучибер помотал головой.
– Так себе. Слегка зацепило.
– Ладно, но рану я тебе всё равно промою своим настоем.
Тайгет повернулся и, морщась от боли, стал снимать с себя испачканный кровью халат. Сбоку, где прошло разбойничье копьё, зияла прореха.
– Халат жалко. Совсем почти новый был. Можно правда поставить заплату, но вид будет не тот.
– Глядите! – слуга прервал излияния Кендага, вытягивая руку в сторону. К шатру неспешно подходили четверо охранников. Держа за концы плаща, они несли в нём чьё-то безвольно обвисшее тело. Подойдя, они опустили свою скорбную ношу на землю. Это было залитое кровью тело Фархада. Слуга, охнув при виде трупа, побежал звать хозяина. Юешэ, пришедший в себя после испытанного им во время боя страха, вышел из шатра и остановился рядом с убитым.
– Как это случилось, Бахрам? – спросил он севшим голосом одного из охранников, который был соплеменником Фархада. Мрачный маверганец поднял лицо и стал неторопливо рассказывать о схватке. По его словам, выходило, что смерть Фархада была чистой случайностью. Взбесившаяся от испуга и запаха крови вьючная лошадь неожиданно ударила его копытом в спину, и тот упал. Несколько нападавших тут же набросились на него и прикончили ударами копий.
Выслушав рассказ о гибели караван-баши, Юешэ распорядился похоронить тела убитых и навести порядок в лагере. Он был несколько опечален. Нет, гибель Фархада нисколько не трогала его. Мало ли сдохнет какой из иноверцев-язычников? Купец сожалел лишь о том, что остался без нужного ему человека. Впрочем, до Линьхэ уже недалеко, всего лишь полдня пути и они как-нибудь доберутся, и если всё пройдет хорошо, то он не поскупится на жертвоприношение в ближайшем храме богини Уранами.