- Как ты там? - прозудел в наушнике Петя.
- Здоров, - лаконично ответил я.
- Поправь глазок - на экране одно только небо. Я уже находился среди людей. Было неудобно чувствовать себя единственным праздношатающимся среди этой энергичной трудовой армии. На меня иногда искоса посматривали, но взгляды не задерживали. Я подошел к худощавой рыжеволосой девушке, которая в поте лица укрепляла склон кургана булыжниками. Я не случайно подошел именно к ней: обычно я вызываю у молодых девушек расположение и желание помочь.
- Здравствуй. Устала?
Она повернула ко мне лицо, и тут я понял, что она не просто устала, а совершенно измождена. Грязь покрывала кожу серой маской, взгляд пустой, как небо, движения тяжелые, порывистые, из последних сил. Казалось, она несколько дней не спала и не ела. Возможно, так оно и было.
- Что? - она смотрела равнодушно. Как администратор гостиницы на командированного.
- Мне нужно найти Кузнецовых. Тех, что живут в крайнем доме.
- Здесь остались только одни Кузнецовы. Поищи там, - она кивнула на железный ангар и потеряла ко мне интерес.
Петя в наушнике глупо посмеялся, что не везет нам сегодня на женщин, но я не ответил.
Большие железные двери были распахнуты. Внутри пахло землей. Я увидел совсем рядом покатый земляной вал, укрепленный камнями и бревнами, в котором чернели несколько нор в человеческий рост. Высокая худая старуха монотонно водила метлой по бетонному полу, присыпанному землей и мелкими камешками.
- Мне Кузнецовы нужны, - громко сказал я. Старуха остановилась. Перевела дыхание. Вытерла лоб, щеки, шею. Только после этого указала на одну из нор.
- Подумай хорошенько, - предостерег Петя.
- Отстань, - тихо ответил я.
Я шагнул внутрь и сразу потонул во мраке. Но не надолго, потому что глаза подозрительно быстро привыкли к темноте, и я начал различать очертания стен. Позже мне стало казаться, что светятся сами стены тоннеля.
Я шел очень медленно, после каждого шага прислушиваясь. И по бокам, и сверху, и снизу чернели какие-то отверстия, выходы в другие тоннели. Дважды из них выныривали неясные фигуры, и я сжимался в комок, ожидая разоблачения. Но всякий раз мне просто уступали дорогу, не говоря ни слова.
Петр еще не раз предлагал мне одуматься и вернуться обратно. Но я уже почти перестал бояться. Мне стали попадаться небольшие круглые помещения, освещенные несколько лучше, чем коридор. Обычно они были пусты, но в некоторых я видел женщин, размазывающих по стенам какую-то слизь.
Потом мне преградила дорогу большая тень. Я мигом понял, что без объяснения не обойтись.
- Я ищу Кузнецовых.
Тень отступила, пропуская меня в освещенный круглый зал. Я взглянул - и понял, что теряю чувство реальности.
Я увидел какие-то дымящиеся лужи, груды мелких камней, огромные хлопья плесени, а над ними - несколько неестественно розовых обнаженных тел, висящих под потолком. Они держались в путанице каких-то корней, веревок и клоков соломы. Они шевелились.
- Впечатляет, - услышал я в наушнике. Петьке, сидящему в уютной кабине перед экраном, было невдомек, какие чувства я сейчас испытывал.
Я повернулся и пошел прочь, напряженный, как сжатая пружина. Я гадал, что сейчас произойдет. Полетит ли мне в спину топор, обрушится ли на голову дубина? Подвесят ли меня под потолок или просто замуруют в земляную стену - я допускал все, что угодно.
Но все обошлось Через пару минут я вышел на свет. Потом мы сидели втроем в кабине "уазика" и задумчиво молчали.
- Вызываем бригаду, - сказал я наконец.
- Давно пора, - с облегчением ответил Петр.
Гришаня протянул нам чемоданчик с аппаратурой. Разговор с базой был коротким. Дежурный принял сообщение, уточнил, есть ли жертвы и какова степень опасности, а потом велел нам выбрать место для посадки вертолетов и поставить спутниковые маяки.
Место мы нашли без труда. В полукилометре от человеческого муравейника находился небольшой скошенный луг, огороженный со всех сторон старым березняком. Мы перекусили и начали вытаскивать коробки с маяками.
Гришаня сначала помогал нам, но при этом что-то бормотал и постоянно отвлекался. Наконец он вообще ушел, ничего не объяснив, и мы не стали его задерживать. Вскоре пять тяжелых алюминиевых шаров со стеклянными вставками были развезены и установлены по окружности луга на равных расстояниях друг от Друга.
Мы с Петром уже собрались завалиться на травку и допить квас, привезенный с собой, как вдруг подбежал взъерошенный и взволнованный внештатник.
- Я нашел! Я нашел его! - с ходу закричал он. Мы, конечно, сразу побежали за Гришаней. Но, как это часто бывало, шум оказался преждевременным. Внештатник вывел нас на середину луга и остановился.
- Здесь.
Мы с Петей переглянулись и одновременно устало вздохнули.
- Что "здесь"?
- Понимаете... Не знаю, как объяснить, но это здесь, - он от волнения даже начал ковырять землю носком ботинка. - Тут какой-то поток, центр... Черт побери, вы не понимаете, а я это чувствую. Здесь надо еще работать.
- Гришаня, - назидательно заговорил Петр, - сейчас прибудет бригада и начнет работать. Здесь прекрасно обойдутся и без нас.
- Да неужели будем ждать бригаду?! - внештатник был исполнен досады. - Вам лень, что ли? Я и сам могу заняться.
- Ну, занимайся, - пожал плечами Петя. - Бери комплекты, проверяй, замеряй, анализируй.
В тот момент мы с Петькой были убеждены, что наша задача выполнена. Делать что-то еще бессмысленно. И поэтому мы с чистой совестью повернулись и ушли к машине. До прибытия вертолетов у нас оставалось какое-то время и хотелось провести его с пользой для себя. Мы разделись до пояса и улеглись на траве, предоставив усталому послеобеденному солнцу разбираться с нашей бледной городской кожей. Внештатник возился где-то рядом, мы не обращали на него внимания.
- Знаешь, я сегодня испытал давно забытые чувства, - сказал Петр. - Страх и удивление.
- Я тоже. Но, может, ты заметил, не успели мы как следует удивиться, как все опять стало рутиной. Интересно, в кого нас превратит эта работа лет через двадцать?
- Да ладно тебе... Нормальная работа. Кстати, а как ты попал в Ведомство?
- Позвали в гости какие-то малознакомые люди. В компании оказался Директор. Говорил со мной почти час. Ну и... Вот так.
- Я примерно так же. Знаешь, мне тогда показалось, что вечеринка была организована только для нас с Директором.
- И мне так казалось, - согласился я. - До сих пор думаю, что все было подстроено.
- Здорово все-таки... - мечтательно вздохнул Петр. - Жизнь на сто восемьдесят повернулась. Пиджаки, машины, оружие, тренировки. А я - только из армии. Знакомые на меня смотрели, как на первого космонавта, гордились. У тебя тоже так было?
- Было. Зато теперь эти знакомые куда-то подевались. И в гости звать как-то перестали, и просто поговорить не останавливаются. Может, они меня боятся?
- И у меня та же история. Знакомых полно, а даже выпить иногда не с кем. Друзья остались только старые, еще со школы.
Петька замолчал, потом начал что-то тихо насвистывать.
- Вообще многие в друзья набиваются, когда узнают, кто я, - вновь заговорил он. - Но друзьями так и не становятся. Улыбаются, охают, ахают, с разговорами лезут.
- Про летающие тарелки спрашивают, верно?
- Только о них и спрашивают. Ну, еще про Тунгусский метеорит, - с досадой проговорил Петр. - А однажды так меня разозлили с этими тарелками. Был как-то в гостях, а там одна дамочка - губки бантиком, глазки фонариками... Ну, дура дурой, представляешь? И вот она, как узнала про меня, так и защебетала: "А, это вы за летающими тарелочками гоняетесь?" Представляешь, какова гадина?