"Слива" приземлилась на посадочную площадку при лаборатории "Земля". Сата жестом указала Лёхе следовать за ней. Он выпрыгнул из капсулы и остановился, вокруг него расстилался странный удивительный Сатурн. Округа была в лёгкой дымке, огромного размера островки с зданиями вычурной архитектуры мирно плыли в пространстве. Сатурн жил своей жизнью. Сата, уже отойдя на некоторое расстояние, вернулась и дернула Лёху за руку, как зазевавшегося школьника.
Они вошли в нереально огромное здание в виде куба, всё состоящее из стекла. Начинался новый день, здание со всех сторон искрилось ярко-оранжевым слепящим светом.
Пройдя длинные широкие коридоры, они вошли в помещение с кучей различных сенсорных экранов, установок, аппаратов. Зашли в комнату. Там вдоль стен высились стеллажи с уймой пробирок, колбочек различных форм. В центре комнаты стоял прозрачный куб, по размерам его можно сравнить с привычным землянам двухэтажным коттеджем. Но в данном случае он казался незначительной высоты.
В кубе хорошо просматривались комнаты, ванная, кухня, всё привычное, человеческое.
От баллонов, что в большом количестве стояли в углу комнаты, к кубу тянулись шланги с газом, воздухом и система очистки и фильтрации помещения и даже мусоропровод. Также от генераторов к кубу были подключены провода с электричеством.
Сата остановилась у входа в куб. Вход имел несколько уровней. Вначале круглая трубка, выступающая из куба, диаметром чуть меньше человеческого роста, через которую можно пройти лишь пригнувшись. Далее прорезиненная мизерная комнатка и вторая по виду напоминающая раздевалку какого-нибудь спортивного зала.
Леха взирал на всё, открыв рот.
- Войдёте, - сказала Сата, нисколько не придавая значения его удивлению и заинтересованности, - в третьем отсеке можно будет снять паутоскан. В шкафах найдете одежду, можно стирать, можно мыться, ходить, спать. В общем вести себя как привычно.
И она указала на круглую стеклянную дверь. Лёха, как зачарованный, без лишних вопросов и размышлений, юркнул туда. Прополз эту длиннущую трубку, прошел маленький отсек и вошел в раздевалку. Тут он сначала с некой опаской, а потом уверенно сбросил паутоскан и потянулся с наслаждением, как будто освободился от кокона. Пусть ничего тяжелого он и не делал за последние сутки, но тело ныло и ещё зудело, чесалось.
Из раздевалки Лёха вошёл в свой новый дом. И первым делом бросился в туалет, но на бегу спохватился, вспомнив, что дом абсолютно прозрачен. Он, зажимаясь, подошёл к стене, за которой видна была Сата.
- Я в туалет хочу, - заорал ей Лёха, - есть жалюзи или шторки. Как в туалет ходить?
Сата спокойно смотрела на его терзания и вопрошания совершенно безучастным взглядом.
Лёха заорал ещё громче:
- Шторку надо. Терпенья уже нет. Не у всех же на виду садиться...
Сата не шелохнулась, продолжала наблюдать за ним.
- Ааааа, безмозглые гуманоиды, - взвыл Лёха и бросился к унитазу. Сата всё также стояла. Но Лёху это уже перестало волновать. Переделав все свои естественные потребности, он включил воду, плюхнулся в ванну и удовлетворённо закрыл глаза.
Так постепенно Лёха стал привыкать к своему новому жилищу; пока ничего страшного и ужасающего не происходило. Он обследовал дом, пришёл к выводу, что здесь вполне можно жить. Единственно, что смущало - это постоянный яркий свет вокруг. Даже когда на планете наступала темнота с тёмно-синими оттенками, то в комнате, где находился куб, всё равно продолжали работать высоченные, в потолок, осветительные приборы, похожие на уличные фонари и заливали всё светом. Но и к этому можно привыкнуть, ведь живут же у нас на Земле люди во время полярной ночи и дня, рассуждал Лёха.
Прошло несколько дней. Сатурнаты похоже подзабыли о жителе стеклянного куба. Утрами они приходили в лабораторию, суетились у приборов, зависали над экранами что-то обдумывая и иногда переговаривались. На Лёху не обращали внимания. А ему такая жизнь начинала надоедать; он только сейчас в полной мере осознал, куда попал. Подобно хомячку на бесконечной вертушке в клетке, стоящей на столе у ребенка.