Лёха думал. Связь с сатурнатами есть, на просьбы они реагируют, значит нужно что-то срочно соображать. Кровать, кровать...Лёха прошёл в спальню и принялся тщательно осматривать кровать. Сама она стеклянная, матрац толстый, на пружинах, словно с Земли доставленный, привычный, хороший. Лёха видел в ванной маленькие ножницы. Принёс, распорол по шву матрац и потихонтку стал доставать оттуда наполнитель и забивать свободную наволочку. Сатурнаты, занятые своим делом, особо не обращали на него внимания. А Лёха уже из стороны в сторону гнул проволоку, освобождая место, чтобы там укрыться.
Спал Лёха плохо, а с самого утра позвонил по телефону дежурному лаботатории.
- Что? - Спросил безчувственный голос.
- Моей соседке сменили кровать. И она сейчас спит на мягком диване. - Начал Лёха, изображая возмущение, чтобы отвести подозрение от основной цели звонка.
- Сменили кровать, - подтвердил Ситис, подходя к кубу и наблюдая за Лёхой.
- Я тоже хочу мягкий диван, - завопил он в трубку, - тоже хочу на мягком спать.
Лёха подбежал к кровати, бросил телефон и рванул её за изголовье, поволок к выходу. Кровать была достаточно тяжёлая, но у Лёхи прямо из нутри прорывались зверинные силы.
- Я хочу мягкуий диван, - вновь сообщал он сатурнату в трубку, - мы должны жить в одинаковых условиях. Вы не должны обделять меня.
Сатурнат молчал. Маша подошла к стене и тоже удивлённо стала набоюдать за происходящим у соседа.
- И вобще я обиделся, несите мне мягкий диван, - продолжал он бушевать, - а то я не выйду, так и буду сидеть в ванной...
Леха под взглядами Ситиса и Маши прошествовал в ванну, и демонстративно плюхнулся в неё, открыл воду.
Ситис отключил телефон и набрал на планшете в графе психологический портрет: зависть, агрессия, желание иметь то же, что и другие. А у Лёхи стучало в висках. Назад пути не было, в душе он уже был настроен на подвиги.
Сейчас нужно сменить сухую одежду, натянуть паутоскан и забраться в матрас. Самое главное всё это сделать незаметно. И, что ещё крайне важно, сдёрнуть чертов браслет. Силой, как уже понятно, не получится, надо думать. Лёха поднял обе руки, приложил друг к другу и собирался начать думать как, коснувшись другой руки, браслет распрямился и сомкнулся уже на ней. Молоточком мысль запрыгала в Лёхиной голове.
Он приподнялся, всматриваясь, что там творится в лаборатории. Ситис тащил какие-то устройства, неизвестные Лехе, на противоположную сторону куба. Леха не стал заморачиваться, разглядывая, что там будет происходить. Одним скачком выпрыгнул из ванны, сменил одежду и подбежал к соседской стене. Постучал. Маша подошла. Леха взобрлся на стул и поманил жестом её. Маша встала и толкнула форточку.
- Чего тебе? - Буркнула она.
- Маша, дай руку, - Лёха волновался.
- Зачем? - насторожилась она.
- Надо, - нетерпеливо замотал он .головой, - дай.
Маша нерешительно протянулал руку, лишь пальчиками достав до форточки. Лёха на сколько мог вытянулся, схватил обеими руками Машину руку, вложив в неё свой маленький крестик. Браслет с его руки защелкнулся на Машином запястье. Она ойкнула и отдёрнуглась назад.
- Крестик? - Подняла удивлённо брови.
- Возьми, Маша, тебе нужнее, ты с ребенком, пусть ему будет. - Ответил Лёха.
- Браслет? - Показала она ему руку.
- Как браслет? - Изумился Лёха, наигранно осматривая себя.
- Давай отдам, протягивай...
Она потянулась к форточке, но Лёха перебил:
- Подожди минутку, я до туалета и приду за ним, - нарочно сморщился, словно не может терпеть, спрыгнул и побежал.
Маша отвернулась от стены.
Лёха заскочил в туалет и, зная, что Маша не станет подглядывать за ним, натянул паутрскан. Стараясь не шуметь и ее маячить сильно, пробрался к кровати.
В минуты отчаяния человек бывает сам часто не понимае, как сделал то или иное действие, включаются какие-то неведомые мощнейшие силы. Так и сейчас, если бы Лёху спросили, каким образом он забрался в матрац, но вспомнить он вряд ли бы это смог.