Глава 4
Егор сидел на широком подоконнике одного из окон Восточной башни и наблюдал за тем, как наступает рассвет над холодным Балтийским морем. Обычно он приходил сюда вечерами, но сегодня почему-то проснулся так рано, что, по сути, была ещё ночь. Ему снова снился странный бородач в очках - после повторного визита на капище он вообще стал ему часто сниться. Но теперь сны хотя бы не были такими яркими и пугающе реальными. По крайней мере, Егора больше никто не будил среди ночи, а, значит, он не кричал во сне.
Лежа под одеялом, слушая мерное дыхание соседей и пялясь в темноту, Егор пересчитал стадо овец, перешёл на быков с коровами, затем коз и наконец понял, что парнокопытные ему не помогут. Вздохнув, выскользнул из кровати, тихо оделся и пробрался в Восточную башню.
Утренние сумерки не особенно отличались от вечерних - в них точно так же ярко были видны вспышки маяков с окружающих островов. Вот зачастили огни с Лавенсари, вот вторил им маяк с Пенисари, вот лениво вклинивался в их непрерывное перемигивание неторопливый маяк с Нервы. Огни Малого Тютерса, как обычно, словно танцевали свой собственный танец. Привычный, знакомый, хорошо изученный световой узор.
Егор смотрел на игру огней в морских просторах и думал о том, вспомнит ли он когда-нибудь свою прошлую жизнь. Не могли же четырнадцать с лишним лет сгинуть бесследно?
А, может, память уже понемногу возвращается? Ведь знал же он откуда-то, что никогда раньше не менял школу. Да и в снах про бородача действия происходили в местах, которые там, во сне, были ему хорошо знакомы; он видел улицы города, видел дом, видел квартиру, в которой - он точно знал -жил. Может, это воспоминания из его прошлого?
Амина Андреевна ничего конкретного по поводу возвращения памяти сказать не могла. Она осматривала Егора раз в неделю и только повторяла:
- Память должна вернуться. Это может случиться внезапно - или постепенно и незаметно. Но нет никаких способов ускорить приближение этого момента. Просто наберись терпения и жди.
И Егор ждал. Глядел в морские сумерки, освещаемые огнями маяков, и гадал, что за жизнь у него была прежде. Кто были его родители? Есть ли у него братья и сёстры? Как он учился в школе? Какое у него любимое блюдо? Как он отметил последний день рождения?
Порой Егору вообще не верилось, что оно у него было - прошлое; казалось, он всю жизнь провёл на острове Северного сияния... И что за его пределами тоже ничего нет, и обитатели школы Рунстенхёрг - последние Робинзоны опустевшего мира...
Яркая вспышка откуда-то справа была до того неожиданна, что на миг ослепила Егора, и он зажмурился. Открыв глаза, он ту же зашарил взглядом по сторонам - откуда так полыхнуло? Должно быть где-то рядом.
Прошло не меньше пятнадцати долгих секунд, прежде чем снова ярко вспыхнул свет. Сейчас Егор был к этому готов - не зажмурился и увидел, что свет загорался совсем рядом, на вершине холма справа от замка.
Егору потребовалась лишь пара мгновений, чтобы сообразить, что это значит. На том холме стоит маяк их острова! Тот самый маяк, который Егор никогда не видел работающим! И считал, что от него осталась одна только старинная башня, которую он, кстати, собирался при удобном случае исследовать. А заодно, может, и познакомиться с отшельником-смотрителем, которого он тоже ни разу не видел, но который, судя по уверениям Яны и по загорающемуся некоторыми вечерами свету в окнах башни, до сих пор жил где-то на острове.
А затем Егор возбуждённо соскочил с подоконника. Если маяк заработал, значит, он кому-то подаёт сигнал! А это значит, кто-то едет на их остров!
* * *
Сквозь серые сумерки уже начали проступать слабые утренние краски, когда на горизонте появился силуэт небольшого судна. Егор следил за его приближением с замиранием сердца - и сам не понимал, почему волнуется. Может, потому, что впервые увидел кого-то из того самого «большого мира», которого он не помнил? Или потому, что теперь убедился - хотя, конечно, он всегда это понимал - что между их островом и большим миром на самом деле есть сообщение?
Насколько Егор знал, на острове Северного сияния не было ни порта, ни пирса, ни какой-либо специальной стоянки для кораблей. Он гадал, куда же пристанет судно, ведь дно у побережья изобиловало острыми подводными скалами - недаром острова Финского залива всегда считались опасными для кораблей!
Неизвестный катер не стал причаливать к берегу, остановилось метрах в двухстах от него и бросил якорь. И как только это случилось, старинный маяк на вершине холма перестал подавать сигналы.