- Это, наверное, из-за свежего воздуха, - помимо ломящей в мышцах боли от вчерашнего перехода через поле, я тоже чувствовала лёгкую головокружительную слабость.
- Знаешь, я тут подумала и решила, что мне, пожалуй, нужно вернуться обратно, - уверенно сказала Настя. - Во-первых, я слабая. Видишь, даже сознание могу потерять и сплю на ходу, а во-вторых, мне очень сложно находить с людьми общий язык. Я не умею жить в коллективе.
- Как хочешь. Но вообще, ты единственный человек, кого мама сама отпустила, и кто может не рисовать себе страшные картины родительских переживаний. Или это ты из-за того, что на тебя парни накричали вчера?
- Мне просто сложно видеть всё время это их снисходительное отношение. Я же знаю, что они терпят меня из жалости. Вокруг тебя все бегают, а на меня либо орут, либо игнорят.
Я отлично понимала Сёмину. Это очень сложно из своей тихой, устроенной, запертой на тысячу замков, жизни попасть в анархическую казарму. Каждый тянет одеяло на себя, спорит по пустякам, психует. Но в отличие от неё, у меня выбора не было.
- В любом случае, тебе придется ждать, пока Якушин не сделает машину, потому что иначе до станции не доберешься. Так, что расслабься. У тебя не так уж всё и плохо.
- И вообще после вчерашнего я поняла, что мы совсем друг друга не знаем. Настя зябко куталась в накинутый на плечи пуховик. - Что там у каждого из нас в голове, одному богу известно.
- Это ты про Амелина?
- В том числе, - задумчиво сказала она, покусывая губы, и после небольшой паузы добавила. - Вначале, когда я его увидела, он мне очень понравился. Такой симпатичный, миленький кун.
- Миленький кто? - я вспомнила его безумный взгляд.
- Парень. Я даже решила, что вот такой мне бы подошел. Типа Усуи Такуми или Зеро Кирию, или Тору из "Усопших". Точно типа Тору. Мне нравятся светловолосые.
Настя была королева в своём аниме-мире и, вероятно, знала, как выглядят все эти персонажи, но я кое-как представляла лишь Усуи, и Амелин на него был совсем не похож. Но Сёмина вечно жила в этих своих образах, так что разубеждать её было бессмысленно.
- Я даже обрадовалась, что рассказала ему про то, где мы встречаемся, - продолжала она тараторить так, что я чуть было, не пропустила главное.
- Так значит, это ты всё ему растрепала? Настя!
- Я не растрепала, - сказала Сёмина, при этом виновато поджимая губы. - Просто пожалела его, потому что он очень просился с нами. Очень-очень. Я же не железная. И была этому рада, потому что он типа Тору. Но теперь, после того что увидела, буду держаться за километр от него. И ты держись. А то уже заметно, что он к тебе лезет.
Настино простодушие было столь непосредственно и искренне, что у меня даже слов не нашлось, чтобы осудить её за эту "жалость".
- Не волнуйся, меня миленькие не интересуют. Так, что вы там у него такого увидели?
- Ой, Тоня, я такая впечатлительная, мне теперь эти ужасы по ночам сниться будут.
- Пожалуйста, скажи уже нормально.
Но тут, чуть не скинув нас с крыльца, прямо в носках на снег, выскочил Петров:
- Идите скорее, про нас показывают.
Мы бросились в дом.
"Оперативники разыскивают пропавших подростков, ставших известными в сети как группировка Дети Шини. подозреваемая в доведении до самоубийства сверстницы".
И на экране начали по очереди появляться фотографии. Те самые, из Кристининого ролика.
"Ушли из дома и до настоящего времени не вернулись:
Герасимов Владислав. На вид восемнадцать лет, рост сто девяносто два сантиметра, волосы русые, коротко стриженые, глаза серые, телосложение спортивное, имеет шрам от операции по удалению аппендицита. Был одет в серую дутую куртку и тёмные брюки.
Петров Егор - на вид семнадцать лет, рост - сто семьдесят четыре сантиметра, волосы темно-русые короткие, глаза карие, среднего телосложения, проколото левое ухо. Был одет в синюю куртку, синие джинсы, на ногах кроссовки.
Осеева Антонина - на вид пятнадцать лет, рост - сто шестьдесят сантиметров, волосы до плеч, окрашенные в оранжевый цвет, глаза серо-зеленые, телосложение нормальное, на пояснице большое родимое пятно. Была одета в темно-зеленую куртку.
Сёмина Анастасия - на вид шестнадцать - семнадцать лет, рост - сто семьдесят пять сантиметров, волосы светлые длинные ниже плеч, глаза голубые, телосложение худощавое, шрам на правом колене, на предплечье татуировка в виде черно-белого круга. Была одета в черное зимнее пальто, на ногах ботинки.
Якушин Александр - на вид девятнадцать - двадцать лет, рост - сто семьдесят восемь сантиметров, волосы короткие темно-русые, глаза серые, телосложение спортивное, на левой брови шрам в виде глубокой царапины. Был одет в куртку с капюшоном цвета хаки.
Амелин Константин - на вид семнадцать лет, рост сто восемьдесят сантиметров, волосы светло-русые волнистые, глаза темно-карие, телосложение худощавое. Особые приметы: на предплечьях обеих рук множественные шрамы, на спине и шее имеются ожоги. Был одет по сезону.
Марков Даниил - на вид семнадцать лет, рост - сто семьдесят семь сантиметров, волосы темные, волнистые, глаза карие, худощавого телосложения, носит очки.
Двое несовершеннолетних, находящихся в розыске, состоят на учете в полиции.
Параллельно с розыском участников группировки, проводятся следственные действия на установление роли каждого из них в деле Кристины Ворожцовой.
Всех, кто что-либо знает о местонахождении подростков, правоохранители просят обратиться в ближайший отдел полиции или позвонить на номер 102".
Мы с ужасом переглянулись. Паника и стыд.
- Двое из нас на учете? - сказала я, оставив в стороне возмущение по поводу того, что, по их мнению, "на вид" мне пятнадцать. Нужно было говорить о чем угодно, лишь бы не начинать жалеть себя. - Вот так сюрприз.
- Это не я, - выпалил сидящий на полу, прямо под телевизором, Петров. Его и без того взъерошенные волосы от избытка чувств начали топорщиться ещё сильнее.
- И не я, - Герасимов стоял рядом со мной посреди комнаты, скрестив руки на груди, и всем своим каменным видом демонстрировал упрямое равнодушие.
- Ну, естественно, и не я, - Марков, устроившийся на диване вместе с Сёминой, нервно заерзал, - думаю, это и так понятно.
- А чего вы все на меня смотрите? - возмутился Якушин с другого дивана. - Сто процентов нет.
- Точно он, - ткнул пальцем в сторону спящего Амелина Марков.
- А то, - согласился Герасимов, - я бы его за одни эти шрамы на учет поставил.
- За это не в полицию, а в психушку сажают, - отозвался Марков.
- Это из-за них вы вчера так орали? - спросила я Герасимова, и он кивнул.
Наконец, хоть что-то прояснилось.
- Короче, - сказал Марков, - давайте по-честному. Кто второй?
- Точно не я, - отрезал Герасимов.
- Ну, ладно, - сдалась молчавшая всё это время Сёмина. - Это я.
- Ты? - воскликнули мы в один голос.
- Ничего такого. Мы с одной моей сетевой знакомой косплеили в парке. Она - была розоволосая Юно Гасай, я - Мэй. В первый раз встретились в реале, просто сидели на лавочке зимой и болтали. Было холодно, поэтому забрались на спинку, а ноги поставили на сидение. Мимо шли полицейские и объявили нам, что, сидя подобным образом, мы совершаем грубое административное нарушение. Мы сразу слезли, но они всё равно стали высказывать, что у нас уродок уродские родители, потому что плохо воспитали, и что дети наши тоже будут уродами, потому что мы такие. В общем, стоило, конечно, выслушать всё это спокойно, но Юно не выдержала, вошла в образ, достала нож, у неё был такой страшный кривой, окровавленный, косплейный нож, и начала изображать настоящую безумную Юно. Это было забавно и убедительно, но полицейские не впечатлились. Просто забрали в отделение и поставили на учет. Вот и вся история.