— А тебе не кажется, что она совсем оборзела? — попер Шишов на Павлика. — Какого черта за неё заступаешься?
И тут, наконец, до Маркова дошло, что ему пора проваливать. Он поправил очки, распихал своих озадаченных обидчиков, подошел ко мне, взял под руку и повел за собой. Сёмина припустила следом.
Мы шли быстро, не мчались, конечно, но очень хотели поскорей уйти подальше от их злобных взглядов, выкриков и свиста.
— Какая-то ты безбашенная, — очки Маркова от разгоряченного дыхания запотели. — Ты чего на них наскочила? Тебе не всё равно, наваляют мне или нет?
— Да вообще без разницы.
— А чего полезла?
— А то, чтобы башкой сначала думали. Привыкли, что всё им дозволено.
— Ну, теперь меня по-любому отметелят. Теперь наверняка.
— Ну, и ладно. Так тебе и надо.
— Я тоже думаю, что тебе не стоило вмешиваться, — подала голос Сёмина. — У парней там свои разборки обычно.
— Угу, — криво ухмыльнулся Марков. — Свои. Особенные.
— Это не у парней, — очередным своим непониманием Сёмина подлила масла в огонь. — Это у нас разборки, неужели ты не понимаешь? Сегодня первый день в школе, а вон чего происходит. Ведь когда они поймут, что мы раздельно и что на самом деле нам накакать друг на друга, то тогда начнется настоящая травля.
— А теперь что? — никак не могла понять Сёмина.
— А теперь — противостояние. Мы против них. Это совсем другое.
— Но я не хочу быть против кого-то, — захныкала Сёмина. — Я не умею. Я вообще не люблю, когда кто-нибудь ссорится.
— Ты права, Осеева, — поддержал меня Марков. — Это очень разумно и логично. Пока всё не уляжется, нужно держаться вместе.
И мы разошлись по домам, а вскоре у нас появилось официальное сетевое название — Дети Шини.
Фейсбук, ЖЖ и ВК пестрели глубокомысленными рассуждениями умудрённых жизненным опытом двадцатитрехлетних менеджеров о гнусности подрастающего поколения, ностальгирующими очерками тридцатипятилетних о том, что они такими не были, и полная рефлексирующая бредятина тех, кому за сорок, об упадке культуры, морали и нравственности.
При этом, каждый, кто подхватывал данную тему, рассуждал о ней и критиковал нас, был уверен, что Кристина умерла, так что сердобольные верующие тётушки в массовом порядке ставили за неё свечки и молились.
Однако все эти персонажи, так рьяно рвущиеся обсуждать нас повсюду, постоянно коверкали незнакомое им слово, рождая бесконечное множество вариаций типа: «шинигали», «шинигаммы», «шиншигами», «шинигимы». Из-за чего их суровые и праведные речи переставали звучать серьёзно, а воспринимались смешно и глупо.
И сетевой креатив немедленно откликнулся на эту неразбериху.
На цветной картинке были изображены самодельные качели в виде перекинутой через сук толстой веревки, к одному концу которой привязано колесо, и на нем раскачивался толстый веселый мальчик, а на другом в затянутой петле висела чахлая мертвая девочка.
И как обычно подпись — Дети Шины, только «ы» зачеркнуто красным маркером и исправлено на «и». За ней последовала похожая картинка: средневековое инквизиторское сожжение, где под привязанной к столбу девушкой сложен костер из автомобильных покрышек. Надпись та же.
Человек, идущий ко дну, вместо камня на шее — шина, парашютист в небе, за спиной у него — шина, маленькая лодка на темной глади воды, тонущая под грузом шин. И всё в том же духе.
Постепенно картинки стали разнообразнее, и тема шин начала отходить на второй план, уступив место коллажам из наших фото вроде школьного автобуса с надписью «осторожно Дети Шини» и мерзких садистских демотиваторов с нашими лицами и подписями: «Дети Шини пойдут на всё, лишь бы избежать контрольной».
Из непонятных источников в сети появились такие фотографии, каких у меня самой никогда не было. Не иначе как добрые одноклассники постарались.
Особым успехом пользовалась картинка с фотографией Маркова у доски, где он будто бы доказывает теорему и подпись, как вывод: «чем больше самоубийц, тем меньше самоубийц».
Вскоре все наши страницы, кроме Амелинской, потому что про него никто ничего не знал, и Петровской, так как он удалил её два дня назад, были закиданы приглашениями в группы хейтеров ДШ и даже в фандомы ДШ.
Ведь среди основной массы проклинающих нас появились и поддерживающие. Правда, этим последним мы сами были не особо важны. Они просто писали, что мы крутые, потому что они тоже ненавидят своих одноклассников.