В жизни никогда не думала, что доведется спать на настоящей печке, такой белой и большой, как в сказках. За пёстрой шторкой обнаружился замечательный тёплый угол с большой перьевой подушкой и двумя ватными одеялами.
Наверху было очень жарко, так что одно одеяло я всё же отдала ребятам. Сняла узкие джинсы и с невероятным блаженством устроилась на лежанке. За окнами протяжно завывала метель, и от её внезапных порывов стёкла слегка подрагивали.
Но в комнате было спокойно, светло и уютно, вкусно пахло дымом и нашими горелыми сосисками. Те, кто ещё не спал, говорили тихо, вполголоса, их разговор ничуть не мешал, а только убаюкивал. Это были совершенно новые, непередаваемые и очень приятные ощущения.
========== Глава 10 ==========
Я проснулась от осознания того, что кто-то настойчиво трясет меня за ногу, и вначале вообще не поняла, где нахожусь. Словно в гробу проснулась. Темно и тесно.
Подняла голову и посмотрела в просвет отдернутой шторки. Было ясно, что кто-то там стоит, но кто именно, не разобрать.
— Что? — шепотом спросила я.
— Иди сюда, — сказал кто-то.
Кое-как развернувшись, я высунула голову наружу и тут же нос к носу столкнулась с Амелиным. Круглые черные глаза в отблесках догорающего в печке огня казались абсолютно безумными.
— Что случилось?
— Спускайся, — велел он.
— Зачем? — я насторожилась.
Похоже, все спали.
— Там кто-то есть, — он показал пальцем наверх.
— Да, ну. Это ветер.
— Нет, не ветер, — сказал он тихо, но убедительно. — Пойдем, посмотрим.
Он был по-прежнему в пальто и шарфе.
— Я что тут самая смелая?
— Да, — он протянул мне руку.
Пришлось кое-как вылезти, а когда уже спрыгнула с приступка, то поняла, что стою в одних колготках и длинной белой, с черными плечами футболке, в которой я обычно ходила на физру.
— Осторожно, — предупредил Амелин. — На человека не наступи.
Прямо под ногами на матрасе возле печки, накрывшись тем самым вторым ватным одеялом, спал Якушин.
— Слушай, я не одета. Я не могу никуда идти.
Но Амелин тут же протянул мне мою куртку, видимо приготовил её заранее.
В прихожей, которая в деревнях, вроде бы, называется сени, было нереально холодно и темно. Мы подошли к лестнице и прислушались.
Я была очень зла, что он разбудил меня, заставил встать, что не позвал никого другого и в довершении ко всему ещё и напугал. Потому что стоило выйти на ощупь в непроглядный мрак, как мой привычный безотчетный детский страх мгновенно ожил.
Леденящее чувство чьего-то незримого присутствия, которое невозможно спутать с чем-либо другим. И, чем дольше я прислушивалась, обхватив деревянные перила, ведущие на второй этаж, тем больше мне казалось, что наверху действительно кто-то есть. Как будто даже глухой стук шагов и едва различимый скрип досок.
— Давай разбудим остальных, — предложила я, но он только приложил палец к губам и, осторожно взяв меня за кончики пальцев, начал медленно подниматься по лестнице.
Ступени ритмично похрустывали, моя куртка едва слышно шелестела.
Амелин остановился на втором этаже возле первой же двери. Мы оба замерли, прижавшись к стене.
— Это здесь, — взволнованно заговорил он. — Слышишь?
Я снова прислушалась. В тот момент было сложно сказать, слышу ли я что-нибудь, потому что сердце бешено стучало, заглушая любые другие звуки.
— Возможно.
И тут внезапно, без предупреждения, он распахнул дверь. Она глухо стукнулась, и где-то в глубине комнаты, в углу, я совершенно точно уловила какое-то движение.
Что-то бегло скользнуло, на миг пропало, а потом вновь появилось. Я непроизвольно дернулась, сделала шаг назад и наступила Амелину на ногу.
— Там что-то есть.
— Да, — приглушенно ответил он, не двигаясь с места. — Прогони его, пожалуйста.
— С ума сошел? — я снова сделала попытку отступить, но он настойчиво подтолкнул меня вперед.
Я неловко отпрянула, наткнулась бедром на стул, и тот с жутким грохотом упал. Дверь за нами закрылась. Движение в углу прекратилось, и наступила мертвая тишина.