Выбрать главу

Наконец самолёт пошел на снижение, но и после этого Анри не соизволил взять в руки штурвал. Во время полёта этот парень немного рассказал Серёге о себе и о своём острове Тумареа, который до появления на нём их повелителя Стоса по его словам был даже страшнее, чем задница самого старого чёрта. Вскоре впереди показались огни острова Тумареа и взлётно-посадочная полоса, выходящая с берега в море, которая показалась Сереге до безобразия короткой. Анри и теперь не взял в руки штурвал и умный автопилот сам посадил "Боинг", да, к тому же так плавно и аккуратно, что полковник Васильев тому только подивился. На этот раз ему не повезло и он покинул борт самолета чуть ли не в числе последних.

Анри и ещё один санитар усадили его в инвалидное кресло и выкатили из пилотской кабины. Внизу на бетонке их поджидали вагончики с тентами вроде тех, на которых когда-то он ездил по ВДНХ, только малость побольше. Всех пассажиров самолёта, прилетевших умирать на остров Тумареа, быстро усадили в удобные пластиковые кресла и повезли куда-то вдоль берега океана по ярко освещённой набережной, за парапетом которой на пологий берег с шумом набегали океанские волны. Слева от набережной, вдоль которой росли высоченные пальмы, Серёга то и дело видел молодых, полуголых парней и девушек, которые громко смеялись, глядя на проезжающие мимо них вагончики со стариками и прочими тяжело больными людьми. Все они, а их было немало, в отличие от санитаров, не выказывали им никакого сочувствие и это почему-то не возмутило Сергея, а лишь заставило его сердце громко застучать в груди.

Через четверть часа их привезли на большой пляж, полностью, до самой кромки берега, на который с шумом накатывали волны, закрытый тентом, поддерживаемым стальными конструкциями и стали рассаживать почему-то на кушетках, а не в удобные плетёные кресла, которые стояли в зале ожидания на аэродроме в Кубинке. Вдоль океана по обе стороны от белоснежного подиума стояли какие-то толстенные дядьки и тётки, которые держали в руках факелы и выглядели очень торжественно. Молодые люди в белом и стюардессы авиакомпании "Тумареа Эйр", доставившие их на пляж, быстро ушли в тень.

Весь пляж помимо факелов был ярко освещён прожекторами, отчего океан и ночное звёздное небо над ним казались тёмно-синим театральным задником. Когда последнего старика санитары усадили на кушетку, громко заиграла ритмичная, запоминающаяся мелодия, которую Серёга уже слышал во время полёта несколько раз и даже знал, что это песня группы "Здым". Песня эта, которую исполняла бурятская певица Ольхон, называлась "Твой путь среди звёзд". Покопавшись в памяти он даже вспомнил эту рок-группу, она давала в Кубинке благотворительный концерт, собирая деньги в фонд помощи детям погибших военных лётчиков. Сам он на том концерте не был, но слышал о нём и об этой странной рок-группе, о которой вот уже больше года не было ничего известно. Говорили, что ярко блеснув на музыкальном небосклоне, они, словно в воду канули.

Именно под звуки этой песни прямо из океанских волн к ним вышел улыбающийся толстый верзила с обнаженным торсом, одетый в рваные джинсы, в котором Серега сразу же узнал Стоса, которого Анри Атеи и юная красавица Неине называли своим повелителем, а Рустам и вовсе великим вождём кай-кай канаков, то есть людоедов и к тому же ещё повелителем глубин. Стос и в самом деле как самый настоящий повелитель глубин вышел из океана так, словно он жил там, и, поднявшись на белый пьедестал, обвёл гостей острова Тумареа насмешливым взглядом. Кто-то бросил ему микрофон и он, поднеся его к губам, вызывающим тоном спросил:

— Ну, что, голуби мои, долетели до нашего рая под пальмами? Молодцы, молодцы. — Внезапно голос его сделался громким и совсем уже развязным и он крикнул — Помирать намылились? А вот хрена вам всем, а не скорой смерти! Видите этих толстяков и толстух? Это для вас они за сегодняшний день такие морды наели, чтобы вылечить от всяческих хворей и болячек. Знаю, вам мои слова кажутся бредом, ну, да, уже очень скоро вы и сами убедитесь в том, что я говорю вам правду. В общем так, ребята, мы не обычные люди, а дети Сиспилы и судьба в лице наших помощников, которым дано читать ваши мысли, дала вам второй шанс, а вместе с ним возможность заполучить себе молодость, отменное здоровье, очень долгую жизнь и знания Сиспилы, планеты лежащей на другом конце Вселенной. Вместе со знаниями вы получите ещё и полный комплект специальных материалов, а также силы, чтобы построить себе новенький космический корабль модели "Звёздный странник", на котором сможете отправиться куда угодно, хоть к чертовой матери. Правда, прежде чем стать звёздными путешественниками, все люди, прибывающие на этот остров, предпочитают сначала отправиться на Сиспилу и отдать долг этому миру. За это вы получите навигационные карты чуть ли не всей Вселенной. Космические корабли, которые вы вскоре сможет построить, являются мощным и грозным оружием, но мы всё равно без какого-либо волнения вручим вам знания Сиспилы, ведь вы все очень порядочные и честные люди, а потому я готов вам доверить не только их, но и свою жизнь. Ну, ладно, милые мои, хватит болтать попусту, а то и так уже ночь на дворе. Как говорится, утро вечера мудренее. — Махнув рукой, этот парень с мокрыми волосами, с джинсов которого натекло на подиум воды, скомандовал островитянам — Ребята, за работу!

Во время этой короткой речи все гости острова Тумареа молчали, словно в рот воды набрали, и лишь один только полковник Васильев силился крикнуть, чтобы привлечь к себе внимание Стоса, которому он хотел сказать, что хочет продолжить службу, но уже в совсем ином роде войск. Как только тот умолк, он принялся отчаянно жестикулировать и это немедленно привело к нужному результату, а может быть его не случайно посадили на кушетку рядом с худой, сгорбленной старушенцией, которая от слов Стоса сразу же выпрямилась. Именно про неё Серега подумал, что она и есть та самая снайперша баба Лиза и когда тот направился в их сторону, заколотил себя кулаком в грудь. Стос улыбнулся ему и, подойдя поближе, крепко ухватив за плечи уложил на кушетку, а сам сел рядом на табурет. Легонько стукнув Серегу кулаком в грудь, он спросил:

— Что, полкан, рвёшься встать в строй рядом со мной? Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь завтра утром, когда проснёшься молодым и полностью здоровым, да, ещё ознакомившись с тем, что расскажет тебе твой советчик-компьютер о Сиспиле. — Не в силах вымолвить хоть что-либо, Серёга замотал головой так, что горло перехватило от боли, а Стос, властно положив руку на его рот, насмешливо сказал — Дождёмся утра, Серёга. Хотя Рустам и говорил мне, что на тебя можно полностью положиться, неволить я тебя не стану и пойму, если ты запишешься в звёздные путешественники, а теперь, парень, открой-ка рот пошире.

Стос приподнял руку и посмотрел на Серёгу широко улыбаясь. Тот быстро открыл рот так широко, словно хотел проглотить луну, уже взошедшую на небосклоне. Словно желая показать ему, что он действительно не обычный человек, Стос выпустил из своей правой ладони широкую струю энергида и она вошла в горло военного лётчика, изуродованное болезнью и операцией, лишившей его возможности говорить. Как и утром, Сергей Васильев тотчас почувствовал, как быстро утихла боль в горле. Тело его стало быстро напитываться энергидом, который лечил его просто с невероятной скоростью и уже буквально через полчаса он вновь чувствовал свои ноги, от чего тихо застонал.

Это было, пожалуй, последнее его ощущение, так как очень скоро Стос погрузил своего пациента в глубокий сон. Как всегда он первым покончил с исцелением своего пациента, но на этот раз только потому, что имел дело с практически здоровым человеком, если не считать сломанного позвоночника и изуродованной гортани лётчика-асса Серёги Васильева, прозванного друзьями Стрижом за его страсть к стремительным манёврам в воздухе и крутым пике.

Как только работа была окончена, Стос поднялся с табурета и потянулся всем телом. Он с удовлетворением посмотрел на лежащего перед ним на кушетке атлета и повёл плечами, на которых теперь не было даже намёка на жировые отложения. На соседней кушетке вместо древней старушенции лежала молодая, длинноногая красотка с пышной грудью, над которой всё ещё колдовал его друг Мишель Атеи, хотя вполне мог завершить свои труды и на достигнутом. Ещё раз потянувшись, он спросил: