— Итак, ребята, что мы имеем. Летом восемьдесят четвёртого года Виктор Грибов на этом месте встретился с Дмитрием Майером, который совершил побег в сорок шестом году и совершенно не постарел за тридцать восемь лет. Старший лейтенант Майер предложил нашему новому другу отправиться с ним в какие-то далёкие края, где никто ни за кем не гоняется, но он отказался по причинам личного характера. Какой вывод мы можем сделать и что вообще из всего этого следует? Думаю, что такой, — работаем дальше, но уже без прежнего остервенения и ледяного блеска в глазах. В общем мой приказ таков, мужики, первыми не стрелять и кричать во всю глотку: — "Ребята, мы свои, мы вам не враги!", а теперь мы отправляемся домой, Стриж, а ты не поленись и хорошенько тут всё прочеши. Вдруг у них тут гнездо.
Стос всё-таки свозил Матвея на остров Тумареа, где они искупались в океане, позавтракали вместе с Мишелем Атеи и после этого с тропическими дарами вернулись в Москву. Он довёз своего нового сподвижника до его дома в Подмосковья, вручил ему обе большие коробки и улыбаясь покатил к Москве. Радоваться, право же, было чему, ведь он только начал поиски, а уже по сути получил достаточно веские доказательство того, что зелёные человечки, посещавшие Землю, пока что не были уличены ни в какой враждебности по отношению к людям. Правда, это были пока что только догадки, ведь оба примера их поведения в далеко не стандартных ситуациях ещё не давали никакого повода к тому, чтобы обольщаться на их счёт. Тем не менее Стос почти всю дорогу до дома улыбался и нахмурился только тогда, когда его остановил буквально в нескольких десятках метров от него какой-то гаишник, от которого весьма ощутимо попахивало перегаром, и потребовал у него права и техпаспорт. Он повиновался и протянул их ему. Гаишник прошел к машине, стоящей метрах в десяти и вернувшись через несколько минут радостно сказал:
— Придётся вам задержаться. Ваша машина числится в угоне и мы должны доставить её на штрафную стоянку.
В голове же у гаишника Стос прочитал следующую мысль:
— Ну, всё, голубь сизокрылый, меньше, чем за десять штук баксов ты свой джип назад не получишь.
От такой наглости он даже оторопел. Потом, немного подумав, кивнул головой и сказал:
— Ладно, пошли в машину, поговорим с твоим старшим.
Гаишник радостно заулыбался и потопал к бело-синей "десятке" с подмосковными номерами, при виде которых Стос даже заскрипел зубами от злости. Он сел с лейтенантом на заднее сиденье, огорчённо вздохнул и пустил в ход нейропарализатор, погрузив и его, и капитана, сидевшего за рулём, в полное беспамятство, после чего забрал свои документы из рук старшего по званию вымогателя и вылез из автомобиля. Постояв около "десятки" несколько минут, он связался с Рустамом и спросил:
— Рустик, тут меня прямо возле дома два подмосковных гаишника пытались на понт взять и отогнать Моню на штрафную стоянку. Я их обоих вырубил и теперь стою тут, как дурак, и гадаю, что мне делать дальше.
— Почему как? — Ехидно поинтересовался Рустам — Ты и есть полный болван, раз так до сих пор не научился управлять такими придурками. Ты их парализатором вырубил?
— Да. — Обиженно буркнул Стос.
Рустам поспешил успокоить его, но сделал это не сразу, а сначала громко запричитал:
— Ой, бестолочь. Ну, просто какой-то неандерталец, чуть что, сразу бац дубиной по голове. Ладно, не переживай, я сейчас спущусь и быстро всё исправлю. Посмотришь, как настоящие профи работают, деревенщина.
Вредный татарин появился уже через минуту застёгивая на ходу ширинку на джинсах. Он даже не успел надеть на себя ничего кроме майки и вылетел на улицу через парадную в домашних тапочках. Подбежав к машине гаишников, он открыл переднюю дверцу, сунул в салон голову и первым делом привёл их обоих в чувство, после чего захлопнул дверцу, отошел от машины подальше и встал рядом со Стосом закрыв глаза. Судя по тому, как он дышал и по бисеринкам пота, выступившим у него на лбу, хотя на улице было довольно прохладно, всё то, что он сейчас проделывал, давалось ему нелегко. Оба гаишника между тем начали яростно ругаться внутри машины, а потом стали звонить кому-то по сотовым телефонам. Это длилось минут пять, после чего оба подозрительно затихли, а Рустам сказал:
— Ладно, пошли, Стос. Пусть теперь с ними их начальство разбирается. Думаю, что уже очень скоро за ними приедут из управления собственной безопасности и они признаются во всех своих грехах. Я сделал им обоим мощную установку на явку с повинной и чистосердечное признание, так что они ещё и обо всех своих дружках расскажут.
— Ну, ты и зверюга, Рустам. — Восхищённо прошептал Стос и спросил — Послушай, но как ты этого добился? Рустик, ты должен немедленно научить меня таким трюкам! Ты часто проделываешь такие фокусы? Это же просто здорово!
— Ага, здорово. — Согласился Рустам переводя дыхание — Но, только знаешь, очень трудно. Вообще-то у меня впервые получилось подчинить себе сразу двух человек. Причём дать им очень чёткий, развёрнутый приказ. Прямо-таки установку к действию на ближайшие несколько дней. Так ты того, Стос, не в претензиях ко мне, что я занимаюсь такими делами?
Стос заговорил громким шепотом, увлекая друга к джипу:
— Рустик, я тебя умоляю. Ты просто не представляешь себе, что за ублюдки эти два мента. Мало того, что они крышуют над несколькими сутенёрами, которые вывозят проституток на Ленинградку, так они ещё и в Москву бомбить приезжают. В общем самые настоящие крысы. Так что ты всё сделал правильно.
— Ну, тогда они просто так не отделаются. — Пробормотал Рустам — Будут теперь петь в управлении собственной безопасности, как дуэт Баккара, если не лучше. Всё о себе выложат. Послушай, Стос, а ты, как я погляжу, не такой уж дремучий. Как это у тебя получилось, так глубоко копнуть в их памяти. Научишь?
Уже сидя за рулём джипа, Стос ответил:
— Обязательно научу, Рустик, но сначала устрою всем челарам великую вздрючку. Ты знаешь, старик, я ведь только сейчас подумал о том, что каждый из нас преуспел в чём-то своём, но вместо того, чтобы делиться своими знаниями, умениями и находками, сидит себе на пне и молчит в тряпочку. У арнис всё поставлено совсем по другому. Там если кто-нибудь откроет что-то новое, то не трескает конфеты под одеялом, а сразу же докладывает об этом своему Хранителю, а тот выносит всё на совет Хранителей и они обсуждают, насколько какую важность имеет это открытие и что плохого может случиться, если сделать его всеобщим достоянием. Если это полезная и нужная информация, то они её тут же распространяют, а если что-то опасное, то закрывают и доверяют только самым ответственным и осторожным из Хранителей. Тем, кто не станет применять новых знаний во вред кому-либо. Мне кажется, что нам тоже нужно избрать себе Хранителей в самое ближайшее время.
— Ну, и как мы это сделаем? — Спросил Рустам вылезая из джипа уже в гараже — Кого мы выдвинем в Хранители и как будем за них голосовать. Лично я предпочёл бы проголосовать за тебя, как за Верховного Хранителя и потом иметь дело с назначенными тобой хранителями, чем обсуждать чью-то кандидатуру. В этом плане я в чём-то согласен с нынешним президентом, хотя голосовать я уже больше ни за кого не стану. Кроме тебя, разумеется. Если ты поступишь так, то я заранее говорю, что согласен и предлагаю не откладывать дело в долгий ящик, а сделать это прямо сейчас, хотя народ у нас и живёт во всех часовых поясах.
Стос с сомнением покрутил головой и пробормотал, направляясь к входу в дом:
— Не знаю, старик. Всё-таки понедельник день тяжелый.
— А у нас не бывает лёгких дней, Стос. — Жестким тоном пресёк все поползновения Отца Сиспилы к отступлению — У нас каждый день тяжелый и ничего иного в ближайшие сто, двести лет я даже и не предвижу. В общем я начинаю всеобщее совещание и даже готов выступить со своим предложением на нём.