Кана унесла птицу, а Мия вышла на крыльцо проводить спешащих домой Юку и Йойки.
- Спасибо за помощь! – горячо поблагодарили они подругу.
- Да не за что. Вы лучше скажите, какая нелёгкая понесла вас к Стене? – спросила Мия, сделав суровое лицо. С этим выражением она напомнила Юке её собственную Кану, и девочка едва удержалась от смеха.
Пока она думала, что бы такое ответить, Йойки сказал:
- Это я её подговорил. Мне просто было это нужно. А идти одному не хотелось.
Мия вздохнула, смягчилась. И погрустнела. Ей, как и Юке, тяжело было понять, с каким грузом на сердце живёт Йойки, поэтому она всегда жалела его.
- Ладно, - сказала она. – Я просто хочу, чтобы вы были осторожны. И не ходили туда по темноте.
- Ты прямо как моя Кана! – не удержалась Юка.
- А ты слишком беспечная! – возразила Мия, снова напустив на себя суровый вид. – Ну-ка дуйте по домам, пока вам не влетело!
Юка прыснула от смеха, и они с Йойки побежали с крыльца на тропинку, помахав Мие растопыренными ладонями. Мия только с улыбкой покачала им вслед головой и скрылась в доме.
- Она замечательная, правда? – радовалась Юка по дороге, уже забыв про все свои неприятности с уроками и Стеной. – Если бы не Мия, даже не знаю, что бы мы делали с этой птицей гиуру.
- Да. Мия здорово нам помогла, - отозвался Йойки.
Он снова был молчалив, и радость Юки мгновенно потускнела. Что не так? Неужели всё ещё думает про Стену и Город?
У дома под номером три тысячи восемьсот пятьдесят четыре они остановились, и Юка не знала, что ей сказать, прежде чем уйти. В прихожей горел свет. Терпеливая Кана ждала её и, наверняка, уже сочинила целую речь про опоздания.
- Юка! – выпалил вдруг Йойки так громко, что девочка вздрогнула и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Ч-что? – спросила она.
- Завтра воскресенье, выходной, - сказал Йойки.
«Ну и? Что он хочет этим сказать?» - напряглась Юка.
- В парке будут пускать бумажных змеев. Я подумал… - Йойки на какое-то время замолчал, собираясь с силами. – Подумал, что мы с тобой могли бы погулять. Можно поесть мороженое или суико – это такие сладости с фруктовым кремом… Или ещё что-нибудь… - и он снова замолчал, потупившись.
«Он что, зовёт меня на свидание?» - поразилась Юка, но не решилась вслух произнести это слово.
Она сказала только:
- Х-хорошо. Давай погуляем завтра в парке, - и улыбнулась, чувствуя, как румянец расползается по щекам.
Йойки тоже улыбнулся, и Юка поняла, что сейчас, в этот самый момент он победил все тревоги и навязчивые пугающие мысли о неизвестном будущем. В этот самый момент он был по-настоящему счастлив. И Юка тоже больше не думала о зиме, отсветах огня на снегу и сером пепле, в который превратились их робкие крошечные надежды. Она думала только о том, как здорово будет сходить с Йойки на настоящее свидание. Она поняла вдруг, как сильно хотела этого раньше, просто боялась признаться.
- Ну… тогда я пошёл, - сказал Йойки. – Завтра после обеда зайду за тобой.
- Угу, - кивнула девочка. – До завтра, Йойки.
- До завтра, Юка.
Она долго смотрела на его удаляющуюся фигурку, пока та окончательно не скрылась в густой темноте дороги. А потом вошла в дом.
Не успела Юка закрыть за собой дверь, как в коридоре возникла Кана.
- Господи, ну наконец-то! Я уж думала, что сегодня ты не вернёшься! Меня тут уже чуть удар не хватил! Скажи, что слу… - но увидев счастливое сияющее лицо Юки, она вдруг осеклась.
- Мы спасли птицу! – сказала Юка. – А ещё… А ещё… Столько всего случилось! – и она вдруг порывисто обняла Кану, вдохнув родной любимый запах. – Я так счастлива сегодня, - прошептала она.
Кана удивилась, её брови взлетели вверх, а глаза широко раскрылись. А потом она улыбнулась и осторожно погладила Юку по её коротким непослушным волосам.
- Девочка моя, - сказала она. – Моя глупая девочка.
А Юка вдруг подумала с щемящей тоской, что вскоре ей предстоит потерять не только Йойки, но и Кану. Когда Юке исполнится четырнадцать, она начнёт самостоятельную жизнь, а Кане дадут другого ребёнка.
Её мир, мир, который она так любила, стал вдруг таким зыбким.
Юка так хотела, чтобы все, кого она любила, - Йойки, Кана, Мия, Ённи, господин Отто, всегда были рядом. Но всем так или иначе предстояло уйти. Рано или поздно.
Почему?
Вечность. Существует ли она?
В прихожей было тепло, а с кухни вкусно пахло горячим какао и шоколадными кексами. Руки Каны были тёплыми и внушали уверенность. За окном растекался чернилами по стеклу вечер. Сердце щемило, но вместе с тем отчего-то было так сладко и легко в груди.
И Юка улыбалась.
========== Глава 3. Шкатулка. Бумажный змей. Тихаро ==========
Нижний ящик стола всегда был особенным. В третьем снизу ящике Юка хранила всё самое важное. И самое секретное. Нет, её Кана вовсе не имела привычки совать свой нос в личные вещи девочки, просто Юка любила секреты.
И даже если не от кого было прятать, желание создать какую-нибудь тайну, укромный уголок, тайник, постоянно заставляло Юку придумывать всё новые и новые коробочки, шкатулочки и всевозможные ящички с секретами.
Но главным всё равно оставался нижний ящик. Как-то уж так повелось, что самое дорогое Юка убирала именно туда.
Здесь были все письма от Йойки. На самом деле их было не так уж много, потому что Йойки был не любителем длинных посланий. В основном это были записки, можно даже сказать, заметки, которыми Йойки вдруг хотел с ней поделиться. Поэтому часто, когда не было возможности встретиться, а ждать утра не хотелось, они оба пользовались голубиной почтой, отправляя друг другу короткие сообщения.
Были здесь и рисунки Йойки. Некоторые из своих лучших работ мальчик подарил ей со словами: «Это чтобы ты тоже помнила». И Юка помнила.
Больше всего Юка любила рисунок, подаренный Йойки совсем недавно, чуть больше месяца назад, когда они ходили к вересковому полю. Йойки нарисовал её бегущую по полю, сияющую в лучах восходящего солнца и с беспечной радостной улыбкой на лице.
А на днях Йойки подарил ей совсем новый рисунок с птицей гиуру, величественной, внушающей могущество, прекрасной и самое главное – здоровой.
- Это чтобы она поскорее поправлялась у тебя, - сказал Йойки, неловко переминаясь с ноги на ногу и протягивая Юке рисунок.
Когда гиуру прожила неделю у Мии и её Каны, решено было переселить птицу к Юке, чья Кана, конечно, была от этого не в восторге. Но только поначалу.
- И кто же будет ухаживать за ней? – спросила она, сделав грозный вид.
- А ты как думаешь? Конечно я! – заявила Юка, прижимая трепыхающуюся и взволнованную новой обстановкой птицу к груди.
В ответ на это Кана только вздохнула, и весь её грозный вид вдруг сразу как-то сдулся.
- А ладно, делай что хочешь. Всё равно с тобой не поспоришь. Только смотри, чтобы она не загадила весь дом.
Обиженная Юка унесла гиуру в свою комнату и поселила её на балконе, создав там все необходимые условия. Юке очень нравилось ухаживать за птицей. Ей нравилось ощущение, что она принимает в чьей-то жизни непосредственное участие, нравилось чувствовать себя ответственной за чужую жизнь.
Однако вскоре жизнь птицы стала интересовать и Кану, которая время от времени спрашивалась о её здоровье и приходила на балкон Юки «посмотреть». И скоро Юка стала отмечать, что Кана проводит на балконе всё больше времени. Гиуру полюбилась и ей.
Юка даже завела дневник наблюдений, чтобы следить за состоянием птицы. Дневник этот тоже хранился в нижнем ящике стола, где помимо вещей, связанных с Йойки, было ещё много всего.
Под ворохом бумаг, писем и рисунков лежала небольшая деревянная шкатулка с резной крышкой. Шкатулку подарила Юке Кана на десятый день рождения девочки.
- Эта вещь досталась мне от моей Каны, когда я тоже была ребёнком, - улыбнулась Кана. – Она сказала, что когда-нибудь я смогу подарить её собственному ребёнку, которого полюблю так же сильно, как она любила меня. Ещё она обмолвилась, что, возможно, это будет мой первый ребёнок, потому что именно первый воспитанник оставляет в сердце самый глубокий след. И, пожалуй, она была права. Поэтому сейчас я хочу подарить эту шкатулку тебе, Юка. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя. Ты растёшь чудесной девочкой, оставайся такой же и не доставляй мне хлопот, - и тут же Кана рассмеялась, очевидно смутившись от того, что сама же и сказала, и добавила шутливым тоном: - Считай, что это взятка. А если не будешь слушаться меня, заберу шкатулку обратно и подарю её другому ребёнку, поняла?