Юка была поражена. Она думала, что подобные мысли приходят в голову ей одной, а оказалось, что и Ённи задаётся теми же вопросами. Так ли правильно устроен их мир, как им говорят?
- Это ещё не всё, что сказал мне тогда господин Отто, - проговорил Йойки всё так же бесстрастно. – В тот день он говорил много странных вещей. Но особенно мне запомнилось одно… Он сказал, что было время… Время, когда Стены… не существовало, - последние слова он произнёс совсем тихо, и Юка даже подумала, что Ённи и Мия, наверное, не расслышали. Но они расслышали. И молчали.
- Не может быть! – воскликнула, наконец, Мия. – Что он имел в виду?
- Да, - кивнул Ённи. – Я тоже слышал об этом. Но только на уровне мифов и легенд. И честно сказать, не поверил этому. А ты говоришь, господин Отто утверждал это?
- Да, - сказал Йойки. – Он говорил так, как будто это даже не подвергается сомнению. Если честно, я так опешил, что даже не смог расспросить его обо всём как следует.
Юка вдруг вспомнила про свою шкатулку с оленёнком. Кана говорила, что когда-то эти животные жили и на их земле, но потом исчезли, неизвестно почему. Не могло ли так случиться, что олени обитали на земле иенков просто потому, что Стены тогда не было? Просто потому, что тогда вообще не было «земли иенков» и «земли людей», а была только одна общая земля, по которой ходили люди и иенки, даже не зная, что они чем-то отличаются друг от друга?
Мия спросила:
- Но даже если Стены действительно не было, то откуда Она взялась потом? Кто воздвиг её? И самое главное, зачем?
Йойки молчал, а Ённи сказал со вздохом:
- Наверное, этого никто не знает. Даже господин Отто.
Снова повисло непродолжительное молчание. Но Юка чувствовала, что так просто она не сдастся. Потому что сейчас она, возможно, наконец-то приблизилась к ответам на вопросы, которые задавала себе всю жизнь.
- Мы должны поговорить с господином Отто, - сказала она. – И выяснить, что ещё он знает об этом.
Особого энтузиазма она не встретила. Каждый колебался. И у каждого были на это свои причины.
- А ты уверена, что он нам так просто всё выложит? – спросила Мия.
- Не уверена. Но господин Отто доверяет нам. К тому же, он уже говорил об этом с Йойки, значит, вполне может продолжить с нами. И ещё у меня есть кое-что, что, возможно, наведёт его на нужные мысли.
- «Кое-что»? – заинтересовалась Мия. – Что ты имеешь в виду?
- Увидишь.
Конечно, Юка имела в виду свою шкатулку. Она была уверена, господин Отто знает что-нибудь о диковинных животных оленях и не откажется поговорить с ними о тех временах.
Увлекшись разговором, они не заметили, как на небе зажглись первые звёзды. Их становилось всё больше, и свет их был таким далёким.
Тысячи, миллионы бесконечно далёких Вселенных.
И четверо школьников, пытающихся представить своё будущее. Какими они будут через десять лет? Десять лет – так бесконечно много для них. И так мало для звёзд, рассыпанных по чёрному шелку небосвода.
Юка подумала, что для звёзд ничего не изменится. И пока кто-то возводил высокие Стены, выстраивая бесконечные преграды, которых и так огромное множество в нашей жизни, звёзды просто светили.
Звезды оставались неизменны. Они просто смотрели.
Юка вздохнула и прикрыла на секунду глаза. Теперь будущее представлялось ей ещё более туманным, чем прежде.
А потом Кана позвала их домой.
*
Это был один из тех немногих вечеров, когда Юка осталась дома совсем одна. Обычно Кана никогда не оставляла её и даже за продуктами старалась ходить, пока Юка была в школе. На самом деле Кане не полагалось надолго покидать участок, к которому она была прикреплена.
Сегодня же Кана ушла на закате и не вернулась даже с наступлением темноты. Она не сказала, куда идёт. Сказала, что объяснит всё, когда вернётся, но почему-то Юка ей не поверила. Сказала, чтобы Юка не волновалась. И Юка старалась не волноваться.
Она разогрела себе ужин, порезала простенький салат и уселась жевать с вялым отсутствующим видом. Она вдруг заметила новую скатерть на столе – голубую с белыми ромашками. Попыталась вспомнить, была ли эта скатерть здесь утром, но так и не вспомнила.
Юка провела рукой по гладкой поверхности, задержала пальцы на цветке. Подумала, что обязательно похвалит Кану за такую замечательную милую скатерть. И снова отогнала от себя приступ волнения.
Всё будет хорошо. Скоро Кана вернётся.
Кана вернулась примерно через час. К тому времени Юка уже окончательно потеряла терпение и сидела на балконе, высматривая, не идёт ли Кана по дорожке к их дому. Было темно, и Юка попросила Тихаро подать знак, когда Кана появится. От Мии Юка узнала, что птицы гиуру могут видеть в темноте. Ну ещё бы. Если они действительно как-то связаны с загробным миром, то темнота – их родная стихия.
И действительно, когда фигурка Каны в легком платье показалась на дороге, Тихаро встрепенулась на плече девочки. Кана шла быстро, обняв себя руками. Замерзла, наверное.
Юка подавила острое желание рвануть ей навстречу и решила оставаться спокойной, не показывая ничем, что за эти часы ожидания она чуть не сдвинулась. А ещё она подумала, что никогда больше не будет поздно возвращаться домой.
В прихожей загорелся свет, и Юка вышла к своей Кане, которая медленно (очень медленно) снимала туфли.
- А, Юка! Привет… - сказала она таким тоном, как будто только что вспомнила, что Юка живёт с ней в одном доме.
Юка думала, что сейчас выскажет ей всё и набрала в грудь побольше воздуха, но, увидев измученное усталое лицо Каны, так и не смогла сказать ни слова. Просто смотрела на неё.
Кана поставила туфли подальше от двери, пододвинув одну туфлю вплотную к другой, так ровно, что казалось, будто они слиты друг с другом. Она делала это долго. Хотя раньше Юка не замечала, чтобы Кана отличалась особой аккуратностью.
Юка ждала. Она заметила, что причёска Каны совсем испортилась, превратившись из красивого изящного пучка в бесформенный растрепавшийся узел. От безупречного макияжа тоже не осталось и следа. И хотя потёков косметики не было, Юка почему-то была уверена, что Кана плакала.
Каны всегда с лёгкостью угадывают настроения, а порой даже читают мысли своего ребёнка. И точно так же дети могут без слов понимать своих Кан. С того самого момента, когда Кана впервые берёт данного ей ребёнка на руки, между ними возникает связь, которую никто и ничто не может разорвать.
- Как твои дела, дорогая? – спросила Кана.
И Юка была уверена, что если начнёт сейчас рассказывать о своих делах, Кана в ответ ограничится лишь невнятными «м-м-м», кивками и натянутыми улыбками.
- У меня всё прекрасно, - сказала она. – А как твои дела?
Как Юка и думала, Кана даже не услышала её вопроса, отключившись после слова «прекрасно». Впервые Юка видела свою Кану настолько глубоко погружённой в себя.
Кана прошла на кухню, и Юка терпеливо последовала за ней.
- Ты уже поужинала, дорогая? – поинтересовалась Кана, и Юка подумала, что если бы она ответила сейчас, что съела на ужин жаркое из садовых жуков и дождевых червей, Кана бы только кивнула со словами: «Вот и умничка».
Тогда Юка решила, что в таком состоянии от неё ничего невозможно добиться, и оставила Кану одну, чтобы продолжить разговор, когда та немного придёт в себя.
Остаток вечера выдался тягостный. Юка почитала книгу, которую взяла в библиотеке месяц назад, но за всё это время продвинулась не больше, чем на десять страниц, и собралась спать.
Каждый вечер перед сном Кана заглядывала в её комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, но сегодня она опаздывала. Юка решила, что не ляжет, пока не дождётся её.
Вскоре Кана с виноватым видом заглянула в комнату и спросила:
- Ещё не спишь? Уже поздно… Прости, я совсем закрутилась, - она прошла в комнату и села на край кровати девочки.