- Гости? – тупо переспросил Йойки. Из его голоса исчезли все интонации и краски.
- Да, загляни-ка на кухню…
Йойки разулся, прошёл на кухню и увидел там Тио. Она пила чай с пирожным, а увидев Йойки, вздохнула с облегчением.
- Я уже решила, что что-то случилось, - произнесла она, поставив чашку на стол. – Я принесла тебе распечатанные фотографии, как мы и договаривались, а тебя нет. Я звонила тебе, но ты не брал трубку. Я волновалась…
- Прости… – только и смог сказать Йойки.
Груз вины навалился на плечи ещё большей тяжестью. Как он мог забыть, совершенно, напрочь забыть, что сегодня Тио должна была зайти к нему в гости и принести свои фотографии? Но нет, мало того, что он забыл, так он ещё и выключил звук на телефоне, и весь мир просто перестал для него существовать. Так глупо. Эгоистично.
Господи, что же со мной творится?
- Ничего, - сказала Тио. – Главное, что ты вернулся целым и невредимым. Потом расскажешь, где мотался. А сейчас просто попей со мной чаю, хорошо?
- Да… Да, конечно.
За чаем Йойки почти всё время молчал. Говорила в основном Тио, что было ей не свойственно. Йойки смотрел на неё с растерянностью. Ему казалось, что сегодня Тио не такая, как обычно. Что было, в общем-то, не удивительно. Ведь в последние дни у Йойки всё было не как обычно.
А потом, когда Йойки допил свой чай, они пошли в его комнату и разложили на полу и на кровати все фотографии. Йойки внимательно рассмотрел каждую, выразил своё мнение. Работы Тио, как всегда, были удивительны. Каждая из них несла особое настроение, своеобразный мысленный заряд, поймав который, начинаешь ощущать необычайный прилив сил, восхищение и восторг. Наверное, это зовётся талантом.
И тогда Йойки, наконец, решился.
- У меня тоже есть для тебя кое-что интересное, - и он взял в руки фотоаппарат и показал Тио сегодняшние снимки оленей. Рассказал всё и про встречу с Юкой. Умолчал только про странные ощущения, про шевелящееся в голове нечто и про то, как они бежали через озеро… почему-то. Вроде бы, в этом и не было ничего особенного, ну перебежали, ну посмеялись. Но Йойки не мог этого рассказать. Ему казалось, что если облечь этот момент в слова, вся его магия исчезнет. Этот момент был особенный, и Йойки даже не понимал, почему, он просто чувствовал это. Это было из раздела необъяснимых чувств, как и то, что привело его к Юке. Просто было что-то волшебное в том, как они бежали тогда через озеро, волшебное и хрупкое, и Йойки не хотел, чтобы это исчезло, истончилось и растратилось в словах.
Тио выслушала Йойки внимательно и с интересом. Она всегда умела слушать.
- Похоже, Юка – очень интересная девочка, - заключила она. – Я действительно хотела бы с ней пообщаться. Тем более, она так похожа на героиню твоей картины. Жаль, что вчера на выставке у нас не получилось поговорить.
Йойки кивнул. Несмотря на спокойную заинтересованную реакцию Тио, ему казалось, она всё же чем-то расстроена, но пытается скрыть.
Они снова собрали фотографии в бумажный пакет и сели на кровать. Тио молчала и сжимала в руках пакет, низко опустив голову. Волосы падали ей на лицо. Сегодня они были у неё распущены и мягко ложились на плечи. Длинные, чуть вьющиеся – Йойки вдруг залюбовался их красотой. Захотелось прикоснуться к ним.
- Ты, наверное, злишься, что я не предупредил тебя и выключил телефон, да? – спросил он, склоняясь к Тио. – Прости меня ещё раз. Я такой идиот.
Йойки почувствовал приятный тонкий и лёгкий аромат её волос. Так пахнет только что распустившийся цветок. Захотелось наклониться ещё ближе и уткнуться в её волосы носом, вдохнуть этот запах, напитаться им, закрыть глаза и забыть обо всём.
- Нет, я совсем не сержусь, - произнесла Тио тихо. – Ты вовсе не обязан был докладывать мне, куда идёшь… – голос её дрогнул, и сердце Йойки – тоже.
- Нет, обязан был, - сказал он и накрыл руку Тио своей. Он сразу почувствовал, как напряжены её пальцы, сжимающие бумажный пакет с фотографиями, как они едва заметно подрагивают. – Я обязан был сказать тебе, ведь для меня нет никого важнее тебя. Ты дорога мне, как никто другой. А я заставил тебя переживать, нервничать и расстраиваться.
Плечи Тио вдруг задрожали. Йойки с ужасом понял, что она плачет.
- Нет, это ты меня прости, - прошептала она. – Я веду себя как полная дура. Так разволновалась! Представляешь, мне даже показалось на миг, что ты исчез. Что тебя вообще никогда не было, и что я снова одна. Я подумала, что потеряла тебя…
Сердце сжимается. Дышать тяжело, боль разливается в груди обжигающей лавой. Прости. Прости. Прости.
Йойки прижал Тио к себе, и она крепко обняла его в ответ, вздрагивая ещё сильнее.
- Я никуда не исчез, - сказал он. – Я с тобой, и ты больше не одна. Я не отпущу тебя.
И Тио плакала, а Йойки легонько касался пальцами её лица. А потом он снова поцеловал её. Осторожно, медленно, - Йойки не знал, откуда в нём столько нежности. И Тио затихла на его плече и прошептала:
- Йойки, я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - сказал Йойки. И казалось бы, нужно радоваться, но Йойки не знал, почему ему стало так больно от этих слов. Тяжело дышать.
- Я раньше никому этого не говорила, - призналась Тио.
- Я тоже, - шепнул Йойки.
И это было правдой.
*
Когда Юка вернулась, дома было темно и тихо. Густые тени застыли на полу в прихожей, из кухни не доносилось ни звука. Тихаро покинула пристанище её плеча и, хлопая крыльями, скрылась в комнате.
Какое-то время Юка так и стояла одна в прихожей. Она не раздевалась, просто стояла, прислонившись к стенке шкафа с верхней одеждой. Она чувствовала лишь смертельную усталость.
В какой-то момент ей показалось, что Еми уже ушёл. Ну и правильно. Вот она и осталась совсем одна. Но с кухни вдруг послышался страшный грохот, как будто все тарелки разом упали на пол и разбились. Юка сбросила сапожки, на которых уже растаял снег, и побежала на кухню проверить, что случилось.
Еми стоял над горой осколков с весьма озадаченным лицом, на котором были следы чего-то белого, по всей видимости, муки. Одежда тоже была испачкана в муке и клубничном джеме, крышечку от которого он держал в руке.
При виде Юки лицо его словно озарилось изнутри.
- Ну наконец-то! – сказал он, и его небритое и белое от муки лицо растянулось в радостной улыбке. – А я тут тебе поесть приготовил! Ты ведь голодная целый день… Любишь пирожки с джемом?
Юка ничего не говорила. Она просто стояла и смотрела на Еми, такого трогательного и милого, заботливого и доброго, смешного и ставшего вдруг родным. Она сама не заметила, как по щекам потекли слёзы.
- Эй-эй! – испугался Еми и подскочил к ней, наступив при этом в груду осколков и неудачно вписавшись в угол стола. – Что произошло? Неудачное свидание?
Юка только покачала головой. Она по-прежнему не могла ничего сказать. Только плакала.
Тогда Еми просто взял и обнял её. Погладил по голове. Так когда-то делала её Кана. Юке казалось, что это было очень давно. Еми просто гладил её и больше ничего не спрашивал, пока Юка не успокоилась немного. Она сказала:
- Я опоздала. Я пришла слишком поздно, Еми. Слишком поздно.
- Не говори так, - Еми продолжал гладить её по голове, и Юка хваталась за его спасительное тепло. – Йойки сам выразил желание общаться с тобой, а это уже не мало. Он пришёл к тебе, ты ему не безразлична. Значит, он что-то чувствует. Пусть и неосознанно, но чувствует. Я точно знаю, ведь и со мной было то же самое когда-то.
- Нет. Я проиграю. Йойки потерян для меня, ведь он любит ту девочку, Тио. Любит её, а не меня.
- Откуда ты знаешь? – Еми вдруг стал очень серьёзным.
- Это написано на его лице, когда он говорит о ней. Он влюблён в неё. Неужели ты думаешь, я не почувствовала бы такое?
- Даже если это так, всё может измениться со временем, - сказал Еми.
- Не знаю. Даже если Йойки вспомнит меня, он, наверняка захочет остаться с этой Тио. За это время она стала ему ближе, чем я. Ведь именно она была с ним весь год. Была с ним, когда ему нужна была поддержка. Они помогали друг другу, они стали настоящими друзьями, и даже больше. И я должна радоваться, что у Йойки появился такой человек. Тио действительно хорошая. По словам Йойки, она замечательно рисует, а ещё фотографирует… Она талантливая и красивая. В ней есть всё, что нужно Йойки. Мне никогда не сравниться с ней.
- Может быть. Но она не пересекала Стену ради того, чтобы увидеть Йойки. И вряд ли была бы на это способна. И вообще, я не знаю никого ещё, кто был бы способен на такой поступок. Так что, хорошенько подумай, прежде чем ставить её выше себя. Ты очень сильная, Юка. И ты справишься со всем, раз уж даже Стена покорилась тебе.
Юка улыбнулась.
- Спасибо тебе. Спасибо, Еми за то, что говоришь всё это сейчас. Я действительно очень рада, что встретила тебя вчера. Если бы тебя не было со мной, не знаю, что случилось бы. Наверное, я просто свихнулась бы.
- Я тоже очень рад, что встретил тебя. Ты снова дала мне надежду. Я как будто снова поверил, что мне ещё есть, ради чего жить.
Еми говорил это совершенно искренне, и Юка была очень тронута его словами.
- Ты действительно мог бы быть моим старшим братом, - сказала она.
Еми рассмеялся недоверчиво, но, кажется, ему это было приятно.
- Не уверен, что из меня получился бы хороший старший брат. В семье я был единственным, и вообще, вышел каким-то непутёвым.
- Я тоже единственная. Ведь все иенки воспитываются поодиночке. Я плохо представляю, что такое старший брат и что такое вообще семья, - сказала Юка.
Еми крепче прижал её к себе и сказал:
- Но вместе мы могли бы попробовать. Попробовать представить.
Юка улыбнулась и кивнула.
- Хорошо. Давай попробуем.
И они стояли в полутьме тесной кухоньки и крепко обнимали друг друга – два обломка несовершенного мира, одинокие и затерянные, бесприютные души на краю мира, обломки, чьи неровные края вдруг идеально совпали друг с другом.
А потом они попили чай с пирожками с клубничным джемом. Пирожки оказались не так уж плохи, как боялась Юка. Она даже похвалила умение Еми готовить. С тех пор, как Юка поселилась в Городе, она почти ничего не готовила себе, перебиваясь на холодных кусочках. Не было аппетита, не было желания что-то делать. И теперь ей было очень приятно поесть вкусных горячих пирожков, испечённых специально для неё.
Тихаро тоже оценила стряпню Еми и клевала крошки, которые Юка рассыпала для неё на столе. Они сидели и смеялись, и кухонное тепло и уют согревали их застывшие на холоде души. И Юке показалось в тот момент, что она снова оказалась дома. Как будто перенеслась в то время, когда Кана пекла для неё пирожки и ставила на стол тарелку свежей спелой клубники, а потом можно было бежать во двор и гулять с Йойки, Ённи и Мией. Как будто она снова попала в то время, когда все, кого она любила, были рядом.
А перед сном Юка решила вдруг заглянуть в калейдоскоп. В последние дни она как-то совсем про него забыла, но сегодня, когда воспоминания о доме и Кане приобрели вдруг особую остроту, ей захотелось взять в руки привычный предмет и узнать, как там Йойки.
Она нисколько не удивилась. Это не стало для неё большим ударом. Она ждала, что рано или поздно это случится. И это случилось.
Калейдоскоп показывал красный.
Показывал снова, как когда-то давно, когда они сидели с Йойки на балконе в день её рождения. Только теперь Йойки любил уже не её.
Юка сжала калейдоскоп в руке. Губы её дрогнули, но она не заплакала. Она сказала себе, что не будет больше плакать.
Да, пускай Йойки любит не её. Она не будет злиться на ту девушку и ненавидеть её. Она не станет ненавидеть и Йойки, потому что это было бы самое ужасное, что только может быть. Она будет просто радоваться за них.
Это ведь так хорошо, что у Йойки всё в порядке. Что он любит кого-то и что этот кто-то отвечает ему взаимностью. Главное, что Йойки счастлив.
И я не буду цепляться за него. Не буду держать. Это его новая жизнь, в которой для меня нет места. Но всё равно я буду рядом. Тихо и незаметно. Как снег.
Я буду счастлива лишь тем, что могу находиться с ним рядом, по одну сторону Стены. Могу увидеть его в любой момент. Ведь ты мой самый дорогой человек, Йойки. Больше, чем просто друг. Больше, чем возлюбленный. Это любовь, которой нет объяснения. Любовь, которой ещё не дано имя.
Просто будь, Йойки. Пожалуйста, будь. И пусть я буду просто твоим другом и никогда не прикоснусь к тебе. Но я буду счастлива оттого, что ты живёшь, дышишь и смеёшься.
И пока ты смеёшься, я буду смеяться тоже. Я буду жить. Я буду снегом на твоих дрожащих ресницах.
Просто будь счастлив, Йойки. Пожалуйста, просто будь. Существуй в этом мире, даже если я буду значить для тебя не больше, чем снегопад за окном. Я люблю тебя.