- А я так не думаю. У тебя есть талант, Йойки. И всегда был.
- Не знаю. Мне почему-то кажется, что с каждым годом я рисую всё хуже и хуже. Признайся, тебе ведь тоже мои старые рисунки нравятся больше? Пусть в них было меньше мастерства, но в них было что-то, чего нет сейчас.
- Может, в них было больше души?
- Что? – Йойки даже оторвался от Тио и посмотрел на Юку.
- Ты ведь и сам это знаешь, - сказала она. – Сам видишь. В твоих старых картинах было больше света. И больше свободы.
Глаза Йойки широко распахнулись. Почему-то раньше эта мысль никогда не приходила ему в голову, но сейчас, когда Юка произнесла её, он понял, что как будто и сам всегда это знал.
- Но как мне это вернуть? – прошептал он.
Юка улыбнулась.
- Только ты можешь ответить на этот вопрос, Йойки. Ведь я тоже знаю далеко не всё. Есть вещи, которые ты должен решить для себя сам.
Больше они ничего не говорили друг другу – только слушали Тио. Она вскоре закончила свою речь, и зал взорвался аплодисментами. Раскрасневшаяся и счастливая Тио сошла со сцены, принимая поздравления. Она обнялась с друзьями и с Юкой в том числе. И Юка обняла её с улыбкой и подумала, что совсем не держит зла на эту девушку. Она подумала, что желает ей только счастья. Желает счастья им обоим. Ещё недавно такая мысль была для неё невозможна, невыносима, и сердце сжималось от боли, губы начинали дрожать, а руки искали поверхность Стены для удара. Сегодня всего этого не было.
Люди начинали расходиться по залам, рассматривая висящие на стенах картины и негромко переговариваясь. И Юка подумала, что сейчас самое время незаметно уйти. Ей было душно находиться в этой комнате, ей больше нечего было сказать. Она сделала всё, что могла. Попыток вернуть Йойки память было бесчисленное количество, и все они не принесли ничего хорошего – только боль им обоим.
И Юка подумала, что раз она ничего не может сделать так хорошо, как хотела бы, то единственное, что у неё ещё может получиться – это отпустить. Просто отпустить всё.
Она ещё раз оглянулась на смеющихся Тио и Йойки, на Клауса и Кима, который рассказывал что-то Еми. Сейчас она просто не могла быть с ними. Она хотела побыть одна.
И улыбнувшись людям, которых любила больше всего на свете, Юка затерялась в шумной толпе.
*
На улице Юку уже ждала Тихаро.
- Ну наконец-то! Я уже себе хвост и лапы отморозила, дожидаясь тебя, - проворчала гиуру, усаживаясь девушке на плечо.
- Разве ты ждала меня? – удивилась Юка и ласково провела кончиками пальцев по перьям птицы гиуру.
- Конечно. Я знала, что ты там долго не задержишься и выйдешь одна.
- И ты угадала. Прости, что заставила ждать.
- Надеюсь, теперь ты пойдёшь домой?
Юка подняла голову к небу. Чёрное как пустота, оно притягивало взгляд, восхищало и пугало одновременно.
- Кажется, сегодня будет снег, - заметила Юка.
- Ты не ответила на мой вопрос.
- Но я не знаю, - Юка вздохнула. – По правде говоря, мне хочется пройтись и подышать воздухом, - и она неспеша направилась вниз по улице.
- Погулять? В такой мороз? Ничего получше ты не могла придумать?
- О, Тихаро, прошу, не будь такой же занудой, как моя Кана.
- Мне просто кажется, что ты слишком расслабилась. Ты случайно не забыла, зачем пришла сюда?
- Может быть и забыла. Знаешь, Тихаро, я, кажется, сдаюсь.
- И как это понимать?
Юка улыбнулась. И ни одной морщинки не было на её лице. Ни тревог, ни сомнений. В тот момент Юка снова была двенадцатилетней девочкой.
- Просто я поняла кое-что. Нельзя заставить кого-то принадлежать тебе.
И в тот момент, когда она произнесла эти слова, с неба повалил тяжёлыми крупными хлопьями снег. Юка подставила под него ладонь и улыбнулась. Она выглядела в тот момент абсолютно счастливой. Да она и была такой.
- Хорошо, что ты это поняла, - сказала Тихаро. – Но ведь просто понять недостаточно.
- Да, конечно. Раньше я тоже знала это, но не осознавала, не могла прочувствовать. Знаешь, раньше мысль о том, что я не смогу быть рядом с Йойки, делала меня самой несчастной. И мне казалось, что я во что бы то ни стало должна этого добиться. И мне казалось, что это будет необходимо не только мне, но и Йойки. Мне казалось, что без меня ему будет плохо, и что я смогу сделать его счастливым. Всё это были неправильные мысли. Я также злилась на Тио за то, что она стала для Йойки тем, кем была когда-то я. Но сейчас всё это прошло. И когда я говорю, что желаю им счастья, я желаю его искренне. И мне уже не больно и не хочется плакать. Потому что я счастлива тоже. Знаешь, мне кажется, я прикладывала столько усилий совсем не к тому. И как всегда, всё оказалось намного проще, чем я думала, и в то же время, намного сложнее. В любом случае, мне кажется, что я наконец-то нашла то, что искала.
- И это главное. Однако ты должна знать, Юка, что это ещё не конец пути.
- Конечно. Мой путь ещё только начинается, я знаю. Вот только скажи мне, Тихаро, ты всегда будешь со мной?
- Да. Я буду сопровождать тебя в этом мире и в последующем.
- В «последующем»? Что это значит?
- Это значит, я буду сопровождать тебя после твоей смерти.
Юка поёжилась.
- Значит, правду про тебя говорят. Что ты проводник между миром живых и миром мёртвых?
- Далеко не всё, что обо мне говорят, правда. Но это – да.
- Что ж, это хорошо. Я рада, что даже после смерти не буду одинока! Но сейчас… Тихаро, ты не против, если я побуду немного одна? Ты можешь отправляться домой, форточка на кухне всегда открыта…
- Да, разумеется. Не задерживайся, Юка. На улице холодно, - и, взмахнув крыльями, Тихаро легко вспорхнула с её плеча.
Юка какое-то время смотрела ей вслед, пока птица не скрылась в тёмной пустоте неба, а потом неспеша отправилась по расчищенной от снега дорожке. Ноги сами несли её к замёрзшему озеру, где они тогда бегали вдвоём с Йойки и видели оленей. Это место притягивало её, потому что это было единственное место в этом холодном мире, где она снова могла почувствовать себя рядом с Йойки так, как будто ничего не изменилось.
Путь пешком занял довольно много времени, но Юка даже не заметила его – настолько глубоко она погрузилась в свои мысли. На её лице блуждала улыбка, а глаза сияли. Она казалась бесстрашной. Она казалась сильной. И что удивительно, она и ощущала себя сильной – впервые. Раньше Юка лишь краем уха воспринимала слова других о своей силе, ведь сама она себя такой не чувствовала. Но в этот холодный вечер Юка впервые ощутила странную, но необыкновенно приятную внутреннюю силу, согревающую грудь. Это был огонь, но не обжигающий, а мягкий и тёплый. Это было пламя, которое никогда не погаснет. И Юка знала, что пламя это – любовь к Йойки.
Она спустилась к озеру и остановилась на берегу, подумав, как здорово было бы снова увидеть оленей. Но уже стемнело, а олени, наверное, не выходят из леса так поздно. Но Юка всё равно не жалела, что пришла сюда – вечернее озеро было прекрасно.
Она подумала, что было бы здорово посидеть здесь немного. Она ясно вспомнила, как они сидели на этом самом месте вместе с Йойки, притаившись, чтобы не спугнуть оленей. Она как будто снова слышала звук затвора фотоаппарата Йойки, когда он делал свои снимки. Она вспомнила, как Йойки предостерегал её от долгого сидения на снегу, и улыбнулась. Йойки всегда был такой заботливый.
Ничего, Йойки, я только немножко посижу и пойду домой.
Юка опустилась на небольшое возвышение не берегу, мягко присыпанное снегом. Она вдруг почувствовала, что очень устала. Усталость навалилась так неожиданно, ведь ещё секунду назад Юка чувствовала себя самой сильной, а сейчас как будто не могла пошевелиться. И тогда Юка поняла – она не устала, просто замёрзла. Она чувствовала, как холод медленно обволакивает тело, а кожу на пальцах словно покалывают сотнями маленьких иголочек. Но потом и это прошло, и Юка чувствовала только… Нет, она ничего не чувствовала. Это было так странно. Раньше с Юкой не случалось ничего подобного, даже в тот день, когда она только очнулась на снегу в Городе. В тот первый день здесь она тоже очень замёрзла, но такого, как сейчас, не было.