А Юка смущённо улыбалась в ответ, и на щеках её растекался алым румянец. И хотелось прикасаться к ней, не отпускать её рук, шептать ей что-то, прижимать к себе. Её близость сводила с ума, и Йойки казалось, что он слышит собственное сердцебиение. Ни с кем другим он не чувствовал ничего подобного никогда. Только её смех заставлял его сердце заходиться, её слова резали больнее всего и делали его самым счастливым. В её глазах был отблеск падающих звёзд-желаний, в её голосе – шёпот полевой травы. Юка. Юка. Юка. Её имя – молитва, которую он шептал когда-то давно в своей светлой комнате, сидя за столом и водя кистью по чистому листу. Её имя он шепчет сейчас, сидя перед застывшими обломками своего настоящего.
В дверь позвонили, и Йойки вздрогнул. Он знал, кто пришёл, и понял, что по-прежнему не знает, что сказать, хотя вот уже второй день он только и готовил себя к этому разговору.
Бросив последний взгляд на стопку фотографий на столе, Йойки пошёл открывать дверь.
Тио улыбнулась, увидев его. А Йойки гадал, как она могла за такое короткое время стать настолько далёкой. Как резко изменилось всё, что он знал о себе. И это изменило и всё остальное.
- Серьёзный разговор, да? – спросила Тио с улыбкой, разуваясь и вешая пальто.
- Да… – Йойки не узнавал собственный голос. – Это действительно серьёзно, Тио.
Они прошли в комнату Йойки и сели за разные концы стола. Йойки словно стеснялся даже случайной близости с ней. Теперь.
- Тио, послушай, я… – начал было Йойки, но она резко перебила его и покачала головой:
- Ты уходишь, правда? Я знаю, ты собираешься уйти куда-то. Я поняла это ещё когда увидела тот сон, где ты поднимаешься по лестнице.
- Тио…
- Нет, подожди. Не говори ничего. Я всё понимаю. Я поняла это сразу, как только увидела, как вы разговариваете в больнице.
- Но это не то, что ты думаешь! Позволь мне объяснить!
- Тебе совсем не обязательно оправдываться, Йойки. Ведь я ни в чём тебя не виню, - она опустила голову, и голос её дрогнул. – Если ты должен уйти, уходи. Я снимаю с тебя все обещания. Не вини себя за то, что не можешь выполнить их.
Йойки испугался, что она заплачет, потому что не представлял, что ему делать тогда. Поэтому он быстро заговорил:
- Тио, ты ведь знаешь, как ты важна для меня. Ты стала моим первым настоящим другом здесь. Мы понимали друг друга, и у нас было много общего. Хотя бы ради всего, что у нас было, позволь мне всё рассказать тебе!
Тио слабо кивнула:
- Конечно, Йойки. Я слушаю.
- Возможно, тебе будет нелегко поверить мне… Я бы и сам не поверил, если бы всё это рассказали мне три дня назад. Но что-то подсказывает мне, что ты поймёшь, ведь ты такая же, как я. Ведь ты тоже была по Ту Сторону. Теперь я знаю, что ты всего лишь попала сюда на два месяца раньше, чем я…
И Йойки начал говорить. Он рассказал всё с самого начала. Про мир иенков. Про Стену. Про то, чем на самом деле были их сны. Про Юку и про то, чем они были друг для друга когда-то. Про то, как они расстались. И как снова встретились. Не сказал лишь того, что этот Город так и не стал для него домом, и навсегда останется клеткой, где невозможно дышать полной грудью. Этого Йойки почему-то сказать не мог.
Тио выслушала его внимательно. Она всегда хорошо умела слушать. Её глаза были темны, но Йойки видел в них интерес, и это успокаивало его и помогало продолжать. Когда он замолчал, Тио вздохнула и сказала:
- Знаешь, если бы я не знала тебя так хорошо, я бы подумала, что это такой оригинальный способ бросить меня.
Йойки неловко рассмеялся. И Тио неожиданно улыбнулась в ответ на его смех. Улыбнулась беззлобно, без обиды и недоверия, которого он так боялся:
- Но я знаю тебя достаточно, Йойки. И я верю тебе. Знаешь, наверное, часть той веры, которой тебя научила Юка, передалась и мне. Ну и конечно – мои сны. Ведь я тоже вижу их. Вижу все те места, хоть и не помню ничего об этом. И мне так странно слышать сейчас всё от тебя. Словно кто-то пересказывает тебе твою собственную жизнь, в которой ты посторонний персонаж. Всё это не вызывает у меня никаких чувств. Почему же память не возвращается ко мне?
- Наверное, всё не так просто. Но скажи мне, Тио, ты бы хотела вернуться туда? Хотела бы, если бы вспомнила хоть что-нибудь?
Тио покачала головой.
- Не знаю, Йойки. Это место, этот Город, он всё-таки стал моим домом. Здесь Ким и Клаус, художественная школа, моя бабушка… А что у меня есть там, По Ту сторону Стены? Даже не знаю.
Йойки медленно кивнул и задумался. Совсем недавно он рассуждал бы точно так же. Йойки подумал, что проживи он в Городе ещё какое-то время, он тоже привык бы к этому месту, и, возможно, даже полюбил его. Он смотрел на Тио и понимал, что она такой же человек, как он сам, и вместе с тем, совсем другая. Йойки казалось, что он не принадлежит ни к людям, ни к иенкам, ему словно чего-то не хватало, чтобы отнести себя к тому или другому виду. Кем же он был тогда?
От этих мыслей стало не по себе. Остро, невыносимо захотелось, чтобы Юка оказалась сейчас в этой комнате.
Но напротив него сидела Тио и рассматривала Йойки своими тёмными печальными глазами.
- Скажи мне одно, Йойки, - она вздохнула. – Если бы ты с самого начала знал всё это, если бы ты вспомнил раньше… у нас бы всего этого не было, правда?
- Ты, наверное, хочешь узнать, жалею ли я о том, что было? Я не жалею, Тио. Мне было дорого каждое мгновение, проведённое с тобой.
В её глазах блеснули слёзы, и она тут же отвернулась:
- Хорошо. Спасибо, Йойки.
- За что же? – изумился Йойки. – Почему даже сейчас ты благодаришь меня? Ведь я причинил тебе боль.
Тио покачала головой.
- Нет, не говори так! Ты же знаешь, что нельзя прожить жизнь, не сделав кому-то больно, даже если ты совсем этого не хочешь. Ты изменил мою жизнь, Йойки, и это главное. До встречи с тобой я была запуганной, забитой девочкой, не верящей в собственные силы и готовая отказаться от своей мечты из страха перед матерью. Ты научил меня смотреть в будущее без страха, верить в себя и идти к своей мечте. Вот за это я благодарна тебе. И, конечно, ты очень помог мне с Выставкой. Я так долго мечтала об этом. А теперь я как будто впервые ясно увидела свой жизненный Путь. Ты помог мне сделать первый шаг, Йойки. Дальше мне придётся идти самостоятельно, - и Тио улыбнулась так радостно, что сердце Йойки сразу оттаяло, а чувство вины перед ней осело на дно его сознания.
- Я рад, если действительно смог помочь тебе, Тио. Уверен, что в Городе тебя ждёт большое будущее. Я ведь всегда тебе об этом говорил. Ты станешь известной художницей, здесь возможностей для этого больше, чем достаточно.
- А как же ты, Йойки? Твой талант заслуживает известности. Неужели тебе этого не хочется?
- Знаешь, за то время, что я прожил здесь, я многое понял. Я понял, что известность тяготит меня, не приносит ничего, кроме внутреннего опустошения. Это совсем не то, чего мне хотелось бы. Я люблю рисовать. Люблю просто рисовать в светлой просторной комнате у окна, а больше мне ничего не нужно. Если кому-то нравятся мои рисунки – прекрасно. Но слава никогда не была нужна мне. Не знаю, но, быть может, тот, кто расписывал мою Судьбу, ошибся где-нибудь, не учёл чего-то важного, и вот, что из этого вышло, - Йойки усмехнулся. – У меня были все возможности, чтобы стать известным. Мои родители владеют крупнейшей Художественной Галереей, об этом может только мечтать любой юный начинающий художник. Но почему-то всё это проходило мимо меня. Мне кажется, со временем я просто перестал бы рисовать. Из моих рисунков исчезло нечто важное, понимаешь? Рисовать, вкладывая всю душу, я могу только там.
- Кажется, я понимаю, - Тио кивнула. – В любом случае, спасибо за то, что доверился мне и рассказал всё это. Теперь многое встаёт на свои места. Я знаю, почему вижу все эти сны, знаю, что я не сумасшедшая, как думала моя мать, и что всё это существует на самом деле. Кто знает, быть может, когда-нибудь твои рассказы пригодятся мне в сюжетах моих картин.