— Однако крепко тебе досталось, Тай, — услышал унрит хриплый, похожий на скрип плохо смазанного колеса голос.
Он повернул голову в сторону говорящего: у кровати, удобно устроившись на стуле, сидел, заложив ногу за ногу, худой жилистый человек с неприятным, лишенным всяких человеческих эмоций лицом. «Под стать голосу», — хмуро подумал Тай.
Человек встал со стула (оказалось, что он довольно высок — его макушка едва не касалась потолка), подошел к кровати. В правой руке он держал — Тай пригляделся…
— Да-да, — усмехнулся незнакомец (усмехались лишь уголки губ, лицо же по-прежнему походило на маску), — это именно он. Вернее, она, — поправился собеседник Тая. — Узнаешь?
Еще бы! В руках он держал… огромную, с выпученными глазами голову тага Урта.
Как могла оказаться у него эта голова? Последнее, что помнил Тай, — схватка под водой.
Смертельная схватка.
Для человека. Для тага. Для обоих.
Унрит напрягся всем телом, спросил, пытаясь не выказывать удивления:
— Как?
— Я бы и сам хотел понять, КАК, — сказал незнакомец, но, каким бы непроницаемым не было его лицо, унрит почувствовал, что он врет.
— Это я?
— Полагаю, что ты. Больше некому. Я наблюдал. С кумарона, — пояснил незнакомец. — Кстати, я не представился, хотя, полагаю, мое имя тебе ни о чем не скажет. Ортаг, — он слегка наклонил голову.
«Тот самый», — подумал Тай.
— Ага! Я вижу, ты кое-что слышал. От кого?
Тай хмуро отвернулся. Досадливо закусил губу.
Незнакомец читал его мысли с необыкновенной легкостью.
— У меня не было даже ножа, — пробормотал унрит.
— Ну, ножом такую голову не отрежешь, — услышал он насмешливый голос Ортага. — Полагаю, никаких мыслей на этот счет у тебя нет?
«Сам знаешь, ты уже достаточно покопался в моей голове».
— Вот это-то и странно, — задумчиво сказал Ортаг, будто продолжая незаконченную унритом мысль.
— Мне тоже, — унрит снова повернулся к собеседнику. Только сейчас он ощутил легкое покачивание комнаты. — Я на кумароне, да?
— У меня. В ГОСТЯХ, — особенно выделил Ортаг.
— Тогда почему я связан?
— Ну, — протянул Ортаг, — ты слишком брыкался, а с твоими ранами это вряд ли пошло бы тебе на пользу. На-ка, подкрепись, — он вытащил из кармана флягу, поднес ее к губам унрита. Чуткий, нечеловечески чуткий нос Тая уловил смутно знакомый, опасный запах… Чего? Вспомнить он не мог. — Пей, — повелительно сказал Ортаг. Тай осторожно хлебнул. Напиток показался ему вкусным. Он хлебнул еще раз. Потом мотнул головой — больше не хочу.
— А ты не из трусливых, — опять усмехнулся Ортаг. — А вдруг это отрава, а?
— Тогда зачем было меня спасать? — Тай облизал влажные от напитка губы. — Вкусно. Сколько я спал?
— Немного.
— Сейчас вечер?
— Да. Почти.
— Почему меня не перевязали?
— В этом не было надобности. Раны заживут и так.
— С чего бы вам эта голова. Откуда?
— Ну знаешь ли. Не слишком ли много вопросов, Тай? Ее притащил матрос. Тот, который вытащил и тебя. Заодно прихватил и голову. В качестве сувенира. Все-таки не каждый день отрывают головы тагам. Да еще голыми руками, а?
— Я хочу, чтобы меня развязали, — мрачно потребовал Тай.
— Мессир. Мне нравится, когда говорят «мессир».
— У нас в Унре говорят по-другому.
— И как? — насмешливо поинтересовался Ортаг.
— Хрисса вонючая, фрокк плешивый, в лучшем случае «эй, ты!»
— Не очень-то вежливо, сениор «эй ты».
— Вполне, — усмехнулся в свою очередь унрит.
Ему начал надоедать их чрезмерно затянувшийся разговор.
— Ладно, — сказал Ортаг. — У меня уйма дел. Спи, — он подошел к маленькому кривоногому столику, на котором стоял массивный бронзовый подсвечник. Задул свечу. — Надеюсь, ты не боишься темноты?
Глаза унрита не сразу привыкли к мгновенно наполнившей комнату мгле. Скрипнула открывающаяся дверь, впуская в комнату тусклую полоску света. Мелькнувшая в дверном проеме темная фигура Ортага показалась Таю необыкновенно большой. Потом дверь захлопнулась. Унрит несколько раз дернулся, пытаясь освободиться от веревок, но, быстро поняв всю тщетность своих усилий, затих.
«Бесполезно».
В который раз у него не было выбора.
Ортаг хотел, чтобы он спал. Что ж, единственное, что он мог сделать — не спать.
— Глупо, — пробормотал маг, выбираясь на палубу. Хорошо хоть тихо. Не то что прошлой ночью. Привезенные Нагхом женщины… «унритки, гм» («украденные, захваченные, нет, не так», — мысленно подбирал подходящее словцо Ортаг), «ои, ну их!» Всю ночь в комнате слышался истерический бабий вой, доносились ругательства, которых бы постыдился последний бродяга Атуана. «Да, Унра — не Коронат», — усмехнулся про себя маг.