Раньше Флавий не осмелился бы возражать, но теперь рассердился.
— Я не хочу орать, — сказал он и, повернувшись к Ролло спиной, стал протискиваться к выходу. Из дверей он выскочил, как пробка из бутылки. Бока ныли. Ролло вывалился за ним, растрепанный и недовольный, но забыл свое недовольство, увидев новый наряд Флавия. Оглядел его с ног до головы и одобрительно кивнул:
— Ого! Вижу, Ларций тебе помогает.
— Да. Но мне нужна и твоя помощь. Боги, Ролло! Никогда бы не подумал, что тебе по душе такие забегаловки!
Ролло рассмеялся и подмигнул:
— Я здесь бываю исключительно из сочувствия бедному либертину. Ладно. Куда ты меня потащишь?
Флавий взял его под руку и увлек к одному из входов в Кристальный сад. Они прошли по узкой тропинке мимо кипарисов и кедров, мимо высоких цветущих кустов, и оказались на лугу у длинной приземистой галереи. Солнце проходило сквозь ее высокие витражные окна и бросало цветные пятна на белые стены, на клумбы, засаженные розами и лавандой.
Ролло расплылся в пьяной нежности. Он нависал над Флавием, бережно придерживая: одна рука на спине, другая на груди.
— Так рассказывай, — говорил Ролло. — Ты опять надолго пропал. Ты не только меня, ты своего нексума забросил.
— Нет, не забросил, — отвечал Флавий, стараясь не морщиться. — Ты поэтому мне и нужен. То есть не только поэтому, конечно… — Он расслабленно оперся о крепкое плечо Ролло, заставил себя улыбнуться. — Хочу предложить тебе провернуть одну штуку… на днях. Скажи, что ты думаешь о дурманящем зелье как приправе к удовольствию?
— Хм… Смотря какой дурман. Вообще — я не хочу этим увлекаться.
— Ничего опасного для здоровья. Я сделаю смесь… Для себя. И для Уирки. Иначе с ней не сговоришься. Знаешь поговорку: «Эта настолько тупа, что понимает только смерть?» Ну вот, а моя Уирка еще тупее — она и смерти не понимает. Напиток заменит удар по голове. У тебя, может быть, тоже есть на ком его использовать?
Ролло с подчеркнутой брезгливостью тряхнул головой:
— Мне обычно не нужно прибегать к таким мерам.
— Неужели? Точно нет никого, кого можно уговорить, только хорошенько подпоив? Из недоступных, а? Ты окажешь мне услугу, если завтра вечером подольешь моей Уирке отмеренную мной дозу и проводишь ее до моего дома.
Ролло скривился, но не успел Флавий подумать, что глупейшим образом себя подставил, как он уже расплылся в улыбке:
— Дело неблаговидное, но ведь вы нексумы. Значит, всё нормально-законно?
— За услугу остатки напитка возьмешь себе. Я приготовлю много, сможешь полказармы споить.
— Ну, там сочтемся.
— Ох, разумеется. Все что угодно — за налаживание моей личной жизни. Завтра вечером я буду вас ждать. Ты справишься?
— С Уиркой? Под твоим зельем? — Ролло рассмеялся — щедро, от сердца, запрокидываясь назад и широко разевая крепкую пасть. — Доставлю в лучшем виде, за шкирку приволоку. — Отсмеявшись, он заговорил с горячностью: — Смотрю на вас и не могу понять, как ты мог в такое вляпаться… Нда… Потому-то я никогда ни с кем не свяжусь. Мало ли каким окажется нексум? — Он откровенно оскалился. Надавил пятерней на спину, как будто хотел оставить вмятину. — Я помогу тебе, так уж и быть, но мне тоже больно. Не могу думать о вас как о паре.
— Вот и хорошо. Вот и помоги, — Флавий убрал режущие нотки из голоса. Он решил, что Ролло не стоит гнева. Сестра Ролло сама за Флавием не бегала, зато Ролло к месту и не к месту напоминал о том, что у Флавия по отношению к ней обязанности. Это утомляло, это как-то нужно было решать, но Флавий не хотел скандала, к тому же Ролло пока еще был ему нужен.
— Ты говорил, что оба раза связывался вынужденно, — сказал Ролло. — Магда была нужна как щит от мира, а Уирка — как щит от Магды. Но щит не делают другом, не берут в супруги. Я думаю, тебе лучше держаться от нее подальше.
— Ты не волнуйся, — сказал Флавий. — Уирка не будет мне хозяйкой. Я лишу ее карьеры. Понадобится — спою или подсажу на наркотики.
— Изувечишь? — Ролло только что не облизнулся, и Флавий скривился: сильные чувства к нексуму вызывали ревность.
— Беззаконщина… — протянул он. — Хотя знаешь, что забавно? За все мои грехи ответственность несет она. Так было решено еще Ансельмом. Нет, я придумал кое-что получше. В любом случае, когда я получу Уирку, сможешь о ней не думать — тогда и ненавидеть перестанешь.
— Мне есть за что ее ненавидеть. Мало того что связалась с врагом, так еще и бросила. В том-то и дело, что ты до сих пор ее не получил. Одно из двух: либо врешь, что вы связаны, либо у нее вообще нет сердца. Нельзя так мучить.
Флавию сделалось не по себе: он видел результаты собственной кропотливой работы. Он много рассказывал Ролло — чего было и чего не было, стараясь создать Уирке соответствующую репутацию среди легионеров. Теперь он думал, что, пожалуй, перестарался — как Уирка вообще умудряется сохранять и наживать друзей с клеймом предательницы?
— А ты меня не жалей, — сказал Флавий. — У меня есть крепость, взять которую можно только посредством измены. Многие ли у вас понимают, что это такое?
— Щит, крепость… Ну и роль у меня в этой истории! Ладно, не вмешиваюсь в ваши дела.
— Вот и хорошо. Просто приведи ее ко мне. Дашь не меньше, чем я отметил на бутыли, но не переборщи: я постарался рассчитать с запасом. В принципе половинной дозы хватит, чтобы развести девицу на что угодно. Доведешь до дома, прямо до дверей, чтобы ни шагу в сторону. Только не перепутай — я теперь живу не у Сегестуса. — Флавий назвал адрес дважды и рассмеялся, глядя в измененное удивлением лицо: — Да, да! Рядом с главным храмом. Свой дом.
— Ого! Поздравляю! Ларций, да? Вот видишь! Я же говорил, он поможет!
— Да, еще: как мне найти Кьяртана? Хочу сказать ему пару слов.
— Кьяртана услали из города с поручением. Он вернется вечером. Поедет от предгорий, с севера. А со мной, значит, ты больше ни о чем говорить не хочешь?.. Ладно, Флавий. Получишь ты свою крепость, уже завтра. Стены сроешь, а там хоть свалку устраивай, хоть, — Ролло огляделся, — кристальный сад. Только и нас не забывай: тех, кто умеет чувствовать. И… И любить.
Флавий был доставлен к воротам сада и покинут. Он передернул плечами, вытянул руку и некоторое время смотрел, как подрагивают пальцы. Нервы надо лечить. И первым делом ограничить контакты со всякими… Любовь! Зачем они все лезут к нему со своей любовью? Любовь у них! Такую любовь нужно выжигать каленым железом!.. Так, теперь на очереди Кьяртан. От него ласкового слова не дождешься, и уже только поэтому с ним стоит встретиться.
Флавий подстерег Кьяртана на самой окраине города, у последних сараев. Дорога пересекала поля, залитые розовым закатным светом. Везде было пусто и тихо — наступило то самое умиротворенное время, когда земледельцы ужинали в своих двориках, под виноградными навесами. Флавий издалека увидел влекомую волом повозку. Повозка встала в полях, с нее соскочил человек, махнул рукой вознице и пошел в город легкой пружинистой походкой.
Флавий ожидал его на середине дороги. Заметив его, Кьяртан сбился с шага и подступал медленно, с явной неохотой.
— Что нужно? — спросил он, останавливаясь в нескольких шагах от Флавия.
— Пройдемся до «Солнца Медиолана»? Здесь недалеко. Я угощаю. Ради нашего общего прошлого.
— Нет у нас общего прошлого, — отрезал Кьяртан, после чего покорно пошел следом.
В «Солнце Медиолана» Флавий бывал во время своих набегов к казармам, когда тоска тянула его поближе к нексуму. Пойло здесь подавали среднего качества, от пафосного названия сводило зубы, но Флавию отчего-то нравилось здесь бывать. Должно быть, эта забегаловка прочно связалась для него с редкими и краткими часами свободы.
Флавий толкнул спутника на скамью за крошечным угловым столиком. Здесь они были надежно отгорожены от мира полукольцом спин и нестройным шумом.
— Долго ждал? — спросил Кьяртан, принимая у протиснувшейся к ним служанки чашу из толстого мутновато-белого стекла, сквозь которое золотилось пиво. — Мог бы прислать приглашение.