— Давай-ка просыпайся, дочь лагмана. Теперь мы с тобой заключим сделку.
— Я не хочу никакой сделки с колдуном, — ответила Хельга.
— Ну, посмотрим. Я расскажу тебе, что делал, а ты, может быть, и согласишься. Арзран, мать его… Арво, то есть… забрал такую власть, что влезает людям в душу. Даже в мою влез. Во владениях Асдис он вряд ли что-нибудь сможет. Она сильней. Пока сильней. Но здесь я не могу укрыть от него свои мысли. Совсем укрыть не могу, но могу запутать, беседуя с ним через посредника. Я позвал его в твой сон. Ты была мне защитой, если бы он общался со мной напрямую, он узнал бы слишком много. А так я просто рассказал ему, где найти Асдис.
— Рассказал? — ахнула Хельга.
— Да. Когда-то Арво ее упустил. Теперь она пригодится ему как хранилище силы. С девицей, которая сама себя не помнит, даже старуха справилась, не то что Арзран.
«Но сейчас она вспомнила!» — подумала Хельга. И испугалась, когда Скъегги кивнул:
— Да, сейчас память к ней вернулась. Знаешь, что такое мистический брак у богов? Они могут обмениваться силой, переливать ее друг в друга сколько угодно. Она у них одна на двоих. Как и память.
— Потому что сила — это и есть память? — спросила Хельга, но Скъегги нахмурился и промолчал.
— И ты рассказал ему о браке Асдис и Ансельма?
— Нет. Только о том, где найти Асдис. И о черном кинжале, добытом Ансельмом. Но не о том, что Ансельм добрался до Асдис. Если их предупредить, как ты думаешь, достанет у них ума справиться с Арзраном? Силы-то должно хватить.
И он снова подмигнул. Хельга смотрела на него ни жива ни мертва, не смея надеяться.
— Ты позволишь мне — предупредить?
— С одним условием. Ты поклянешься в свой час пойти со мной. Если бы я мог, я взял бы слово и с твоего отца. Я не прошу поселить меня в вашей усадьбе, но хочу, чтобы отец твой признал моих детей. Наших детей. Ну, как? Только смотри, после произнесения клятвы убежать не получится!
— Я не буду убегать, — сказала Хельга.
Глава 40
Хельга не знала, почему, вступая во владения Асдис, она трепещет в священном ужасе. Ведь видела уже эту богиню: обычная испуганная девочка. Но… Что «но», она не могла объяснить. С вершины песчаной гряды ей мерещился опрокинутый в озеро человеческий профиль с ярким белым глазом. Не верилось, что профиль этот — всего лишь отражение прибрежных чащ с прорехой меж кронами, сквозь которую светит солнце. Над окруженным камышами островком поднимался дымок.
Хельга поставила ногу на ступеньку лестницы, готовая спуститься, и услышала слаженный выкрик множества голосов. Она покачнулась, вцепилась рукой в перила. Все было тихо, все застыло в дремотном покое. Может, голоса кричали у нее в голове?
— Здесь ничему нельзя удивляться, — напомнила себе Хельга.
Держа в высоко поднятой руке сапоги и связанное в узел платье, она вплавь добралась до отмели перед полосой камышей. Такие заросли всегда пугали ее. Среди шуршащих стеблей представлялись скользкие острозубые чудовища: водяные змеи, водяные крысы и прочая жуть. Хельга раздвинула стебли и, содрогаясь, сделала первый шаг.
Страх перед змеями отвлек от мыслей о богине — она сосредоточилась на близкой опасности и больше не думала о той, которая, должно быть, одним словом и жестом может сделать с ней что угодно.
Вода была прозрачной на всю глубину и сверху уже довольно теплой.
Сцепив зубы, Хельга выбралась на скользкий берег, оделась — руки дрожали так, что не сразу удалось завязать пояс — и пошла вперед на подгибающихся ногах.
На поляне стало темнее, и костер казался ярче, а землянка растворилась в густой тени.
Асдис и Ансельм сейчас были совсем не такие, как в зеркале Скъегги. Тогда они казались растерянными, злились и недоумевали. Сейчас же стояли рядышком, и Ансельм обнимал Асдис за плечи. Хельга всегда восхищалась его мужественной красотой и силой, но сейчас он весь лучился радостью и больше походил на юного жениха, чем на военного вождя. Асдис в его объятиях, маленькая, оборванная и растрепанная, выглядела богиней. Столько достоинства было в ее осанке, столько света в глазах, что Хельга молча опустилась перед ней на колени.
Асдис положила руки ей на макушку. И легко вошла в ее душу. Прикасалась к язвам и ранам памяти, и они закрывались. Так затягиваются молодой плотью телесные раны. Так покрываются живым зеленым мхом раны земли.
— Встань и расскажи, зачем пришла, — сказала Асдис. В ее голосе не было никакой повелительности, но ослушаться было невозможно.
Выслушав о планах Скъегги, Асдис переглянулась с Ансельмом и сказала:
— Мне надо посмотреть на него. Пусть придет. Пусть ничего не опасается. Если он правда хочет помочь, то и я ему помогу.
Она не спрашивала, не просила — приказывала. И Хельге даже в голову не пришло возражать.
— Обогрейся, обсохни, — сказала Асдис. — Обратно тебе не придется плыть.
И правда: пока Хельга отдыхала, озерное дно поднялось, и от берега до острова протянулась песчаная коса. Хельга перешла по ней, не замочив ног.
— На кого она похожа? — спросил Скъегги, когда они встретились по ту сторону холмов.
— На богиню, — без раздумий отвечала Хельга.
Когда они вступили во владения Асдис, Скъегги держался за спиной Хельги и слушался ее во всем, как ребенок. Он притих и как-то уменьшился.
Асдис усадила его у костра и возложила руки ему на голову. Оба притихли надолго, а когда Асдис отступила от Скъегги, она улыбалась.
— Значит, тебе не по нраву, что Арво предал свою кровь?
— Как хочешь, госпожа. Меня заставили уговорить родича помогать чужакам, а потом его же и сожгли. Это уже не прежний Арво, это Арзран. Он сотню лет сидел за морем и теперь для нас чужой. Он играет с людьми, а сам забыл, как это — быть человеком. Но думает, что всех видит насквозь.
Ансельм долго разговаривал со Скъегги, а потом еще как будто сам с собой. Хельга знала, что не с собой, она видела, как заморские полубоги связываются друг с другом на расстоянии.
Потом Ансельм сказал Хельге:
— Завтра с утра вы отправитесь к Ларсу. Я договорился с Сегестусом — вас примут. — Хотел что-то добавить, даже шевельнул губами, но, видимо, раздумал. Чуть позже просто добавил: — Благодарю тебя, госпожа.
И как-то сразу стало не о чем разговаривать. Посидели молча, а потом Хельга рискнула спросить у Ансельма:
— Каково это — чувствовать здешнюю силу?
— Да я еще не понял, — сказал он и смущенно потер переносицу.
Из землянки появилась старуха и позвала Хельгу.
Хельга проспала ночь, а наутро позавтракала сухарями из дорожного мешка Скъегги, макая их в приготовленный старухой травяной отвар.
Прощаясь, Асдис сказала:
— Не бойся. Мы остановим Арзрана.
Коса была на месте, по ней и пошли. Вода покачивалась у ног, прозрачная, просвеченная солнцем. На белом донном песке у берега виднелись следы от волн. Стайки крошечных рыбок метались из стороны в сторону, когда на воду падала тень Хельги или Скъегги.
Хельга теперь совсем не боялась колдуна. Ведь если он умыкнет ее без выкупа, без приданого, без согласия отца, брак их не будет признан. А Скъегги, похоже, всерьез собрался породниться с лагманом.
— Идем к Ларсу, — сказал он. — Мне нужно ручательство от имени твоего отца. Я хочу, чтобы все было по закону.
— Ты должен спасти Акселя.
— На это нет времени. Если у Ларса и Ансельма выйдет по задуманному, то с пленниками все решится само собой, и очень скоро. Ларсу грозит опасность, поэтому мы пойдем туда быстро, через воду. Асдис дала мне силы на переход.
— Через воду?
— Да. Увидишь.
Они удалились от кольца зачарованных холмов, и Скъегги стал бродить по перелескам. Скоро он нашел родник. Ключ бил из основания березового бугра, прямо из-под корней. Вода стекала в бочажину, глубокую лужу с песчаным дном, а оттуда ручейком выбегала в луга. Скъегги велел Хельге развести костер, а сам порыскал вокруг и приволок два валуна величиной с человеческую голову. Поставил их по сторонам озерца. Вынул из костра обгорелую головню и намалевал ею на камнях смешные рожицы — такие мальчишки рисуют для забавы.